Листы дневника. Том 2

Поток жизни - сантана - прихотлив и щедр. Поток распыляется в отвесном водопаде, чтобы потом опять собраться в русло. Где и когда? Леонардо писал: "Не брани меня, читатель, потому что предметы бесчисленны, и память моя не может вместить их так, чтобы знать, о чем было и о чем не было говорено в прежних заметках, тем более, что я пишу с большими перерывами, в разные годы жизни". Да и как упомнить все струи сантаны? Где отметить все прибрежные скалы, из которых каждая и на солнце и при луне горит самоцветом? Сколько среди них будто бы подобных, но различны они и лишь возбуждают похожий отзвук. "Помню, где-то видал, но где и когда"? И к чему помнить все извилины и перевалы? Не лучше ли сохранить синтез сияний, сложенных щедростью природы? Истинный реализм - в передаче убедительного смысла виденного. Пусть зритель стоит перед действительностью, и нет ему дела, как она достигнута.

Сантана - поток жизни. Где и когда и кому пригодится все записанное? Но видели, как оно становилось нужным. Даже цензоры, поставленные для пресечения, полюбив прочтенное, нередко радовались.

Публикуется впервые

ЕЩЕ АМЕРИКА

Пришло второе письмо от Зиночки из Лос-Анжелеса от 2-го Марта. Очень рады, что впечатления от поездки складываются хорошие. Не сомневались, что в разных местах Америки имеются друзья, явные и скрытые. И прикасания к ним очень полезны для всех дел. Хорошо, что Зине удалось установить и связь с книжным магазином. Кто знает, может быть, там можно хоть немного продвинуть монографию. Из-за военного времени рижским друзьям так трудно с денежными вопросами, и потому каждое продвижение монографии для них сейчас большое благо. Если будете писать Кошиц, передайте ей наш общий привет. При всей ее сумбурности сердце у нее доброе. Рады, что ее обстоятельства сложились удачно. А где же Мара и Шуберт?

Теперь Вы уже опять в разгаре нью-йоркских битв с темными силами. Чувствуем, что будут какие-то злые нападения на картины. Конечно, сто картин, бывших на 4-м этаже, безусловно принадлежат Катрин, так как Е. И. совершенно законно летом 1935 года их передала в ее собственность. Что же касается до картин Музея, то адвокатам придется обратиться к нашей общей декларации 1929 года, которая была также вписана и четою Хоршей. Из этой декларации совершенно ясно явствует, что картины, согласно зеленому каталогу Музея, не могут быть частною собственностью Хорша, ибо и они, участвуя в этой декларации, определенно утвердили, что картины, о которых говорит декларация, не есть их частная собственность. В этом смысле декларация как постановление Совета Музея является чрезвычайно важным документом.