|
Спрашивающий. Но как Ваша теория избегает этого? Как Вы можете примирить теорию о всеведении Души с ее слепотой ко всему, что происходит на Земле? Теософ. Таков Закон Любви и Милосердия. В течение каждого периода в Дэвакхане — Эго, всеведущее по определению, наряжается, так сказать, в образы бывшей "личности". Я уже говорила, что идеальный расцвет всех абстрактных, а потому бессмертных и вечных качеств или свойств, таких как Любовь, Милосердие, Любовь к доброму, истинному и прекрасному, которые всегда звучали в сердце живущей "личности", после смерти присоединились к Эго и, таким образом, последовали за ним в Дэвакхан. Тогда, на время, Эго становится идеальным отражением человеческого существа, которым оно было на Земле в последний раз и которое не было всезнающим. Если бы оно было таковым, оно вообще никогда не было бы в состоянии, которое мы называем Дэвакханом. Спрашивающий. Какие у Вас есть тому доказательства? Теософ. Если Вы хотите получить ответ строго в духе нашей философии, то вкратце я скажу, это потому, что все вокруг — это иллюзия (Майя) вне вечной истины, не имеющей ни формы, ни цвета, ни предела. Те, кто поставил себя вне завесы Иллюзии — а таковы Высшие Адепты и Посвященные — могут не иметь Дэвакхана. Что же касается простого смертного, его блаженство там совершенно. Это — абсолютное забвение всего, что в последнем воплощении приносило ему боль и страдание, и даже забвение самого факта, что такие понятия, как боль и страдание вообще существуют. Пребывающий в Дэвакхане живет в своем промежуточном цикле между двумя воплощениями, окруженный всем, к чему он тщетно стремился, в окружении тех, кого он любил на Земле. Он достиг исполнения всех сильных желаний своей Души. И таким образом, он в течение долгих столетий ведет жизнь, полную ничем не омраченного счастья, которое является наградой за его страдания в Земной жизни. Короче говоря, он купается в море непрерывного блаженства, прерываемого временами событиями еще большего блаженства. Спрашивающий. Но это более, чем простое заблуждение, это галлюцинации душевно больного! Теософ. С Вашей точки зрения, возможно, но не с точки зрения философии. Кроме того, разве вся наша земная жизнь не полна таких заблуждений? Вы никогда не встречали мужчину или женщину, годами живущих в воображаемом раю? Неужели, если Вы узнаете, что муж жены, которого она обожает, и верит, что он любит ее, не верен ей, то придете и разобьете ее сердце и прервете ее прекрасный сон грубым пробуждением к реальности? Я не думаю. Я повторю, что такое забвение или галлюцинация — как Вы это называете — это только милосердный закон природы и подлинная справедливость. В любом случае это гораздо более привлекательная перспектива, чем ортодоксальная золотая арфа с парой крыльев. Утверждение, что "Душа, которая живет, обычно возносится и как ни в чем не бывало бегает по улицам небесного Иерусалима, посещая патриархов и пророков, приветствуя апостолов и восхищаясь армией мучеников" может показаться кому-то более благочестивым. Тем не менее, это галлюцинация еще более обманчивого характера, поскольку все мы знаем, что матери любят своих детей бессмертной любовью, тогда как персонажи, упомянутые в "небесном Иерусалиме" более чем сомнительной природы. Однако, я бы скорее приняла "небесный Иерусалим", с его улицами, вымощенными как витрины ювелирных магазинов, чем нашла утешение в бездушной доктрине спиритуалистов. Сама идея, что пребывающие в сознании Души чьих-то отца, матери, дочери или брата найдут свое блаженство в "Стране Лета" — не многим более естественна, но так же смехотворна, как и "Новый Иерусалим" в таком описании, и достаточна, чтобы заставить человека потерять всякое уважение к своим "усопшим". Если верить в то, что чистый Дух может быть счастлив, будучи приговоренным видеть грехи, ошибки, предательство и, более всего, страдания тех, от кого он был отделен смертью и кого он больше всего любит, не будучи способным помочь им — это могло бы свести с ума. — 81 —
|