|
Спрашивающий. Но что заставляет этих людей повернуться против Общества? Теософ. Почти во всех случаях — уязвленное тщеславие в той или иной форме. В основном потому, что их послания и советы не были восприняты как окончательные и авторитетные, или еще потому, что они из тех, кто скорее будет повелевать в аду, чем служить на Небесах. Короче говоря, потому, что они не могут вынести, чтобы быть вторыми в чем-либо для кого-либо. Так, например, один член Общества — истинный "Господин Оракул" — критиковал и почти поносил каждого члена Общества, как перед посторонними, так и перед Теософами, под предлогом, что все они были не-теософами, порицая их именно за то, что он сам делал все это время... В конце концов, он покинул Общество, приводя в качестве причины глубокое убеждение, что все мы (особенно основатели) — МОШЕННИКИ! Другой, поинтриговав всеми возможными способами, чтобы оказаться во главе большой секции Общества, обнаружив, что никто из членов не хотел бы иметь его в качестве руководителя, обратился против Основателей Теософического Общества и стал их злейшим врагом, понося одного из них везде, где только можно, просто потому, что последний не мог и не стал бы настаивать, чтобы другие члены его приняли. Это был случай просто исключительного уязвления тщеславия. Еще один собирался заниматься и фактически занимался черной магией, т.е. недозволенным личным психологическим воздействием на отдельных членов, претендуя на преданность и все теософические добродетели. Когда его деятельность приостановили, он порвал с Теософией и теперь злословит и лжет о тех же самых злополучных руководителях самым ядовитым образом, стараясь разрушить Общество и очернить репутацию тех, кого этот достойный "член" был неспособен обмануть. Спрашивающий. Что бы Вы сделали с ними? Теософ. Оставили бы на их Карму. То, что один человек творит зло — не причина для других поступать так же. Спрашивающий. Но, если вернуться к злословию, как провести границу между злословием и справедливой критикой? Разве не долг каждого предупредить своих друзей и близких о том, что с кем-то, известным ему, иметь дело опасно? Теософ. Если от его безнаказанности могут пострадать другие, то, без сомнения, наш долг предотвратить опасность, предостерегая их лично. Но правомерное или ложное обвинение против другого человека не должно распространяться широко. Если оно правомерно, и проступок не задевает никого, кроме грешника, то оставьте его на его Карму. Если оно ложное, то Вы не допустите увеличения несправедливости в мире. Таким образом храните молчание о таких вещах со всеми, кто не связан с ними непосредственно. Но если есть вероятность того, что благоразумие и спокойствие могут причинить вред или подвергнуть опасности других, тогда, добавляю я: "Говорите правду любой ценой", и говорю вместе с Эннесли, "Согласуйтесь с долгом, а не случаем". Бывают ситуации, когда человек вынужден говорить: "Лучше умереть, чем не выполнить долг". — 139 —
|