|
«Вселенная есть сочетание тысячи элементов и в то же время выражение единого элемента — абсолютной гармонии или духа — хаос для чувств, совершенный космос для разума», — пишем мы в «Разоблаченной Изиде». Пифагор изучал философию в Индии. Отсюда и сходство фундаментальных понятий посвященных брахманов древности и пифагорейцев. Когда, определяя Шаткон[248], автор говорит, что оный «представляет большую вселенную (Брахманду[249]) — всю бесконечность (Махакаша[250]), содержащую все планетарные и звездные миры — он всего лишь повторяет другими словами объяснение, данное Пифагором и философами-герметиками для шестиугольной звезды, или «двойного треугольника», показанного выше. Для нас не составит труда восполнить пробелы, оставшиеся в нашей короткой заметке августовского номера, как в отношении «остальных трех вершин обоих треугольников» и трех сторон каждого из «двойных треугольников», так и в отношении окружности, описывающей фигуру. Поскольку герметики все видимое и невидимое облекали в символы, то они выразили символом и макрокосм в его завершенности. Пифагорейцы, включавшие в свою декаду весь космос, еще выше почитали число двенадцать, ибо оно представляет священный Тетрактис, умноженный на три, что дает три идеальных квадрата, называемых Тетрадами. Философы-герметики и оккультисты, следовавшие по их стопам, представляли число двенадцать в виде «двойного треугольника» — большой вселенной, или макрокосма, символизированного этой фигурой — и включали в него пентаграмму, или микрокосм, именовавшийся ими малой вселенной. Разделив двенадцать букв, обозначающих внешние углы, на четыре группы триад или три группы тетрактисов, они получили двенадцатиугольник — правильный геометрический многоугольник, ограниченный двенадцатью равными сторонами и имеющий двенадцать равных углов, которые у древних халдеев символизировали двенадцать «великих богов»[251], а у еврейских каббалистов — десять сефирот, творческих сил Природы, эманирующих из Сефиры (Божественного Света), являющейся главою сефирот и эманацией Хокмы — высшей (непроявленной) Мудрости[252] — и Эйн Соф, бесконечного; то есть, три группы триад сефирот и четвертую триаду, состоящую из Сефиры, Эйн Софа и Хокмы — высшей Мудрости, «непостигаемой путем размышления» и «сокрытой внутри и снаружи черепа Долгого Лика»; высшая голова верхнего треугольника образует «три каббалистических Лика», и все четыре триады составляют вместе число двенадцать. Более того, двенадцать фигур дают два квадрата, или двойной тетрактис, представляющий в пифагорейской символике два мира — духовный и физический; восемнадцать внутренних и шесть центральных углов его в сумме составляют двадцать четыре — дважды священное число макрокосма, или двадцать четыре «божественные непроявленные силы». — 156 —
|