Химиват

В лабиринте церковных переходов в Ростове каждая из крошечных дверок поражает вас неожиданно красивым цветовым аккордом. Сквозь поразительно прозрачную бледность пепельно-серых стен просвечивают мягко очерченные образы. В некоторых местах вдруг ощущаешь горячий жар раскаленно-красных и коричневых тонов; в других веет покоем от синей прозелени; и вдруг, внезапно останавливаешься, как от строгого слова из Писания, натолкнувшись на призрачный образ цвета охры.

Чувствуешь, что все это делалось не случайно; и что не случайно приведен в этот храм, и что будешь хранить память об этой красоте и извлекать пользу из нее более чем когда-либо до сих пор.

Эти произведения искусств, извлеченные из старины семнадцатого века, создавались “с честной совестью и подобающей целью, с благородной любовью к украшательству, для того, чтобы люди чувствовали себя здесь стоящими перед лицом Высшего”.

Когда позже писалась знаменитая чудотворная икона Иверской Божьей Матери, доску обливали святой водой, с великой ревностностью служили божественную литургию, мешали святую воду и святые мощи с красками, а художник принимал пищу только по субботам и воскресеньям. В те дни велик был экстаз при написании икон, и счастье, когда выпадал он подлинному художнику, вдохновленному вечной красотой векового образа.

В русской настенной росписи прослеживаются прекрасные законы итальянской живописи, примененные чисто декоративно. С другой стороны, татары привнесли оттенок капризности Дальнего Востока в работы наших старых мастеров. В царский период русской истории декоративность вошла в повседневную жизнь и достигла своего расцвета. И храмы, и дворцы, и частные домики являются образцами совершенной пропорции, благодаря которой постройка и ее декоративное убранство образуют единое целое. Здесь спорить не о чем!

Благородный характер искусства, которое процветало в Новгороде и Пскове — “Великом водном пути”, ведущем из Балтийского моря в Черное, насыщался наилучшими элементами ганзейской культуры. Львиная голова на монетах Новгородской республики чрезвычайно напоминает голову Святого Марка... Не была ли это мечта северного великана о далекой южной королеве морей Венеции? Современные белокаменные стены Новгорода — “Великого города, который был сам себе хозяином” (цитирую полностью его древнее название), выглядят так, как если бы они были украшены ганзейской росписью. Новгороду, знаменитому и мудрому от бесконечных набегов его вольницы, очевидно пришлось спрятать лик свой от случайных прохожих из-за каприза, а не от стыда: никаких темных пятен не лежит на репутации знаменитого старого города; даже особенности старины сохранились в нем до девятнадцатого столетия.