Химиват

Там, разумеется, всегда люди, кто страшно жаждет новизны. Самое последнее повальное увлечение американской “золотой молодежи” — это проглатывание живьем золотых рыбок. Один из таких любителей, мы слышали, удачно отметился в заглатывании восьми золотых рыбок в один присест и таким образом занял первое место среди “золотой молодежи”. На этом новаторство подобного типа в мире не исчерпывается, и кто-то ныне сверкает в модернистском движении, возникшем в последнее время и обнаруживающем в себе ряд странностей, в которых отсутствует какой-либо смысл. Все публикации их многословных манифестов, составленные в туманных выражениях, претендуют немного немало опровергнуть или улучшить существующие традиции.

Когда мы оглядываемся назад, на новаторов минувших времен, мы не встречаем подобных притязаний. После Беллини и его замечательного искусства настает эпоха ослепительной роскоши Джорджони и Тициана. Все они слыли первопроходцами своего времени, но не навешивали ярлыков на работы некоторых менее талантливых имен и не поднимали шум среди оппозиции, являвшейся их предшественниками.

Эль Греко был великим новатором, но никогда не оглашал манифестов по поводу своих весьма оригинальных работ. Он писал в дороге, что отвечало свойствам его души, и песня, которую он пел, была естественной, самопроизвольной. И позже, когда мы перейдем к более современным новаторам времен Манэ, мы наблюдаем, что они и не думали о необходимости как-то защищать свои новшества или угрожать робким буржуа через манифесты.

Манэ, Ван Гог, Гоген, Врубель всегда писали свои работы в дороге, и это естественно для них.

Говорят, что Ван Гог был сумасшедшим, с точки зрения докторов он, быть может, и являлся таковым, но сам художник никогда не настаивал, что его творчество является продуктом сумасшествия.

Но, конечно, мы наблюдаем прогресс! Недавняя выставка Дали показала, когда художник заявляет, что его работа есть результат сумасшествия, он тем самым создает себе громкий успех. Буржуа одурачиваются уже неоднократно. Итак, налицо движение вперед.

Анатоль Франс однажды заметил с улыбкой: “Все, что ценится лишь за новизну манеры и своеобразие стиля, быстро стареет. В искусстве мода меняется, так же как в других областях. Есть фразы вычурные и рассчитанные на свежесть впечатления, как платья от знаменитой портнихи: их хватает только на сезон. В Риме эпохи упадка искусств статуи императриц были всегда украшены модными прическами. Прически эти скоро становились смешными; приходилось их менять — и на статуи надевали мраморные парики. Надо бы и стиль, тщательно причесанный, как эти статуи, каждый год перечесывать по-новому. Вот и получается, что в наше время, когда жизнь идет так быстро, литературные направления держатся всего несколько лет, а то и месяцев. И мы присоединяемся к мнению г-на Людовика Галеви, что только простая форма в состоянии спокойно выдержать если не века, — утверждать это было бы преувеличением, — то годы.