Держава света

Истинно, Мир всему живущему!

В этот памятный день много замечательных и прекрасных текстов вспоминается. С уважением мы можем представить, как многие народы в тот день приносят дань уважения великому понятию Будды.

После многих тысяч томов, посвященных этому возвышенному Учению, мы лишь убеждаемся, как проста истина; так проста, что может быть записана на ладони. Любовь, труд, самосовершенствование, неустанное благородное действие, - вот в чем зов Великого Льва.

Палийские Сутры содержат много прекрасных определений Будды, который установил благословенный Золотой Путь. "Он - Водитель каравана, Он - Основатель, Он - Учитель, Он - Наставник людей. Он - Владыка Колеса Благословенного Закона. Он - Лев Закона. Он - чудесный Целитель. Почитаемый Готама-Пахарь и поле - Его Бессмертие. Он - Свет Мира. Он - Освободитель". Так говорят Бодхичариаватара и Сутта Нипата. Когда недостойный член Общины покидал Учение, Будда мудро замечал: "Теперь зерно отделилось от мякины". И опять неустанно Он продолжал пашню на полях человеческого духа.

Во имя доблестного творческого труда мы шлем наше почитание к этому Великому Дню.

Нью-Йорк. 8 мая 1930 г.

ЛАТВИЙСКОМУ ОБЩЕСТВУ ИМЕНИ РЕРИХА

Когда я вспоминаю Латвию и Ригу, передо мною встает целый ряд незабываемых светлых впечатлений. Я помню, как во время нашей поездки по священным местам, мы вошли в великолепный Собор Петра, где мощно лились звуки органа. Мне не пришлось узнать, кто был этот выдающийся органист, который, подобно Себастьяну Баху, изливал свое божественное вдохновение, мощно наполняя исторические своды влекущими ввысь и возвышающими аккордами. Мы ходили неоднократно в определенные часы слушать и приобщаться к этой молитве Духа. И в нашем обиходе Рига так и осталась прежде всего одухотворенной величественным Собором. Именно теперь, когда религия вновь из абстракции делается такой живой и насущной, особенно драгоценно, если можно начать воспоминание с неувядаемой памяти Храма.

Под тем же знаком сердечности прошли и все остальные встречи в Латвии, прошлое которой так насыщено необыкновенными памятниками, начиная с тонких образцов каменного и бронзового веков. Несколько прекрасных экземпляров древности этих первых насельников Латвии тогда же украсили мое собрание. Дед мой жил в Риге, и многие из сотрудников моих, на разных поприщах, принадлежали Латвии. Сердечно стоит в моем представлении фигура Яна Розенталя, полная истинного и высокого драматизма. Всегда тепло вспоминаю Вильгельма Пурвита, теперь справедливо занявшего такое первенствующее место в латвийском искусстве. Меня с ним связывает и память о нашем общем учителе Куинджи, умевшем объединить в своей гостеприимной мастерской под знаком служения искусству самые разнообразные индивидуальности и народности. Вспоминаю и моего бывшего ученика, теперь крупного культурного деятеля Латвии - Альберта Пранде.