|
Был ли он односторонен в музыке? Конечно, нет! Его внимание одинаково привлекали как итальянские примитивы, так и французские ультрамодернистические композиторы. Постановки его всегда были истинными праздниками красоты. Это не были экстравагантные выдумки. Нет, это были празднества энтузиазма, праздники веры в лучшее будущее, где все истинные сокровища прошлого ценились как вехи к прогрессу. Он далек был от дешевой популяризации и тем более вульгаризации искусства. Во всех многообразных проявлениях он показывал искусство истинное. Перечислять все постановки, выставки и художественные предприятия Дягилева - это значит написать историю русского искусства от 90-х годов до 1928 года. Вспомните потрясающее впечатление, произведенное его журналом "Мир Искусства". Вспомните его работы с княгинею Тенишевой. Как живые стоят блестящие выставки иностранных и современных русских мастеров! А все эти бесчисленные постановки балетов и опер, пронесшие русское имя по всему миру? Может быть, со временем имя Дягилева будет смешано со слишком многими понятиями, на которые он сам бы и не согласился, но он был щедр и никогда не скупился даже именем своим. Когда он чувствовал, что оно может быть полезно, он легко давал его, - эту свою единственную собственность. Утонченный, благородный человек, воспитанный в лучших традициях, он встретил и войну, и революцию, и все жизненные вихри с настоящею улыбкою мудреца. Такая мудрость всегда является знаком синтеза. Не только он расширял свое сознание, но и утончал его и в этом утончении он мог одинаково понимать как прошлое, так и будущее. Когда во время первого представления "Священной Весны" мы встретились с громом насмешек и глума, он, улыбаясь, сказал: "Вот это настоящая победа! Пускай себе свистят и беснуются! Внутренне они уже чувствуют ценность, и свистит только условная маска. Увидите следствия". И через десять лет пришло настоящее понимание о следствии, о котором говорил Дягилев. Вспоминаем личность и труды Дягилева, перед нами встает благороднейший и гигантский итог синтеза. Его широкое понимание, непобедимая личная бодрость и вера в красоту создали прекрасный, незабываемый пример для молодых поколений. Пусть они учатся, как хранить ценности прошлого и как служить для самой созидательной и прекрасной победу будущего. Несказанно радостно вспоминать эпопею Дягилева. Журнал Лиги Композиторов, Нью-Йорк. 1930 г. ВИДЖАЯ, ТАГОР!К семидесятилетию Рабиндраната Тагора, 8 мая 1931 г. Иногда кому-то может показаться, что вопросы культуры, занимая человеческое мышление с древнейших времен, уже представляют из себя твердыни. Будто бы уже целые города и страны восприняли культуру. Будто бы нашему времени можно самодовольно озираться назад на тех далеких-далеких, на тех бедных, не пользовавшихся телефоном и радио и даже не имевших кинематографа. Какое горделивое заблуждение! И как немногие понимают, что культура как таковая по-прежнему гнездится только на некоторых вершинах и что пути к этим замкам восхождения человеческого духа по-прежнему необыкновенно трудны и кто знает, может быть, даже еще труднее, нежели в некоторые бывшие эпохи. — 118 —
|