|
Ведь это сказало не действующее лицо пьесы Гоголя, а сам писатель, сам мыслитель. Сам, который имел право сказать: "Все вижу". Не потому выписываем Напутствие Гоголя, что его книга под руками. Не потому, что будто бы случайно купился этот том, где также знаменательно сказано о Ломоносове и Державине. Не случайно пошел с нами по китайским и монгольским землям сердцем русский. "Все вижу и слышу". С давних пор этот спутник близок: "потому идем и видим и слышим". "Все вижу и все слышу" и тогда иду вперед. Бодрое напутствие. Ведь не слепому же идти. Не глухому же знать голоса. Не запугивание. Только трус природный молит: "Не говорите об опасностях"; "увольте от правды". Но ведь это значило бы идти во лжи. Недостойно хождение во лжи и во мраке. Именно во мраке может содрогнуться сердце, но в свете не ужасно чудище. Самое из них размалеванное будет не чудищем, а чучелом. "Все вижу и слышу". Если кто-то хоть отчасти забоится, он уже не все услышит. Можно уметь не слышать. Если кто развил в себе эту способность во благо в мужестве и твердости, тогда он отлично установит степени слышания, но можно и все слышать, и всему найти место. Гоголь, который так замечательно описывал битву, который через все тяготы жизни шел к великому и светлому, он-то знал, что знание опасностей есть предохранение от страха. Готовность к наихудшему всегда даст возможность напрячь особые силы. Много сил в человеке, только нужно, чтобы вовремя их вынули из хранилища. Глубоки бывают такие хранилища, и сложны к ним входы. Изучать к ним затворы можно в сообществе с великими ведунами. Нужно быть уверенными в этих великих спутниках. Нужно чуять, что они не будут напутствовать ни в чем дурном, и тогда идти легко, тогда все призрачные препятствия уложатся в особом узоре. Между спутниками не будет дурных мыслей, совершенно исключится бранное слово как остатки звериного рева. Очень важно, чтобы спутники, хотя бы даже случайно, не употребляли друг про друга скверных наименований. Не будем требовать непременно уже любовь, которая не так-то легко приходит, но взаимное уважение в пути необходимо. В караванах можно замечать, как иногда, следуя людским мыслям и чувствованиям, сами животные подражают своими поступками. Приходилось видеть, как при людском раздражении до тех пор дружные собаки бросались друг на друга. Кони и верблюды пугались, — такие наглядные показания, о которых отлично знают опытные караванщики, должны бы остаться в памяти у всяких спутников. Спутник это уже сотрудник, а сотрудник это уже не случайный встречный. Совместное делание остается неизбывным. Пребудет где-то навсегда. — 122 —
|