|
то, что виделась с полковником каждый день) говорилось, что ЕПБ просила Туитита Бея, чтобы тот убедил полковника в существовании Братства, продемонстрировав ему свои оккультные силы. Она даже предлагала предоставить Олькотту чистый кусок пергамента, "на котором появляются буквы всякий раз, когда подносишь его к глазам, чтобы прочесть, и исчезают, как только послание прочтено". Но, добавляла она, Братья выше таких дешевых трюков, и Олькотту придется довольствоваться обычной бумагой. Далее Блаватская выражала уверенность, что полковник оценит всю важность этого письма, и предостерегала его: "Берегитесь, Генри, и хорошенько подумайте, прежде чем бросаться в эту затею очертя голову... У вас еще есть время, чтобы отклонить предложение. Но если вы сохраните письмо, которое я пересылаю вам, и согласитесь именоваться Неофитом, то считайте, что вы влипли окончательно, мальчик мой" {1}. Кроме того, Блаватская напомнила полковнику о том, что на предварительную инициацию у нее в свое время ушло семь долгих многотрудных лет. Но поскольку полковник всей душой жаждал "влипнуть", предложение Туитита Бея было принято без малейших колебаний. И тогда Олькотта засыпал письмами другой представитель Братства - Серапис Бей. Он был немногословен в отношении эзотерических таинств, но зато оказался чрезвычайно озабочен Блаватской и ее безопасностью. Серапис пояснял, что ей предстоят тяжелые испытания и что от ее воли и психической энергии, сконцентрированной в ней, зависит ее безопасность в некоем рискованном спуске, однако она совершенно уникальна, выполняет в мире особую миссию и о ней надо заботиться любой ценой, хотя бы и в ущерб личным интересам полковника (даже в ущерб его жене и детям). Однако, добавлял Серапис, за жену и детей ему бояться не следует: за ними приглядят. Так, собственно, и случилось: сыновья полковника нашли себе работу, а миссис — 60 —
|