Нет, вы еще не можете видеть этого. Вы слышите меня, вы понимаете это интеллектуально, но вы еще не можете видеть это. В действительности, я говорю на одном языке, а вы понимаете на другом. Я кричу с одного уровня, а вы слышите меня на другом уровне. Да, я использую те же слова, что и вы, но я — не вы, поэтому как я могу вкладывать в эти слова тот же смысл, что и вы? Интеллектуально вы можете понимать, но это будет непониманием. Любое интеллектуальное понимание — это непонимание. Разрешите мне рассказать вам несколько анекдотов. Француз, приехавший в Ирландию, вошел в купе поезда, а в купе были еще два пассажира-ирландца, которые совершали торговые поездки. Один из них спросил другого: — Где ты был в этот раз? — Я был в Килмери, а сейчас еду в Килпатрик. А ты? Другой ответил: — Я был в Килкенни и Килмикаеле, а сейчас еду в Килмор. Француз слушал их с изумлением. — Подлые убийцы! — подумал он и вышел на следующей станции. Теперь вслушайтесь: Кил-мери, Кил-патрик, Кил-кенни, Кил-микаель и Кил-мор... француз должен был испугаться, (“килл” по-английски — “убивать", Мери, Патрик, Микаэль — имена, “мор" — “больше") “Подлые убийцы!" Что-то подобное происходит постоянно. Я говорю одно, а вы понимаете другое. Но это естественно, я не осуждаю вас за это, я просто говорю об этом для того, чтобы вы давали себе отчет. Жили три мальчика. Одного звали Неприятность, другого звали Манеры, третьего — Этонетвоедело. Отец был философом, поэтому он дал им очень многозначащие имена. Очень опасно давать людям многозначащие имена... Неприятность потерялся, поэтому Манеры и Этонетвоедело пошли в полицию. Этонетвоедело сказал Манерам: “Подожди меня здесь”, — и вошел в полицейский участок. В участке он обратился к полицейскому, сидящему за столом: “Мой брат потерялся”. Полицейский спросил: — Как тебя зовут? — Этонетвоедело. — Где твои манеры? — На улице, за дверью. — Ты ищешь неприятности? — Да, а вы видели его? Это продолжается непрерывно. Я говорю, что пока вы полностью находитесь внутри себя, любовь не расцветет. Конечно, вы понимаете слова, но вы даете им ваше собственное толкование. Когда я говорю “пока вы не самодостаточны”, я не предлагаю теорию, я вовсе не философствую; я просто указываю на то, что происходит в действительности. Я говорю: “Как вы можете отдавать, не имея того, что отдаете?” И как вы можете быть переполненным, если вы пусты? А любовь — это переполненность. Когда вы имеете больше, чем нуждаетесь, только тогда вы можете отдавать, следовательно, это “любовь, которую дарят”. — 221 —
|