Ричард Коуэн — автор книги «Оглушенный: подняться над болезнью», и его жизнь определяется болезнью. У него множественный склероз, он фактически слепой, почти немой и страдает хронической болью, которая не дает ему спать и постоянно изнуряет его. Два случая рака толстой кишки за прошлые пять лет привели к расстройству кишечника. И хотя в настоящее время у него нет рака, он все равно испытывает постоянный дискомфорт. Коуэн работал режиссером в CBS, пока не стал инвалидом. Устранение из многих видов деятельности из-за хронической болезни и физической нетрудоспособности первоначально вызвало ощущение никчемности. Друзья и родственники советовали ему обратиться за профессиональной помощью к психологам, но он отказался. Он чувствовал, что психологи всегда сосредоточиваются на проблемах, объясняют, почему вы чувствуете себя никчемным и почему вы в этом не виноваты. Он не видел никакого смысла в такого рода лечении. Коуэн понимал неизбежные последствия болезни, но он также понимал, что только он сам может управлять своей судьбой. Коуэн говорит: «Лишь одно я могу контролировать всегда — то, что происходит в моей голове. Первым делом я подумал о том, кто я такой и как я могу победить болезнь. Выбирая чувства на сознательном уровне, я способен управлять перепадами настроения и большую часть времени чувствовать себя хорошо». Он культивировал в себе позитивное отношение к жизни, интерпретируя все переживания позитивным образом. Он сказал, что его жизнь похожа на корабль при качке. Вы можете поскользнуться. Вы хватаетесь за что попало. Вы можете упасть. Вам нужно постоянно заставлять себя вставать и идти дальше. Но он сказал, что в конечном счете самое волнующее ощущение в жизни он испытывал, когда вставал и с улыбкой шел дальше. Ричард Коуэн — «субъект» своей жизни, и он сам управляет собственной судьбой. Люди, которые живут как субъекты, удивительно энергичны и креативны. Однажды, дождливым вое- Предисловие к новому изданию ? 11 кресным днем в одном кафе в Старом Монреале, я видел, как женщина встала из-за столика и, без какой-либо видимой причины, начала петь арию из оперы. На ее лице была уверенная улыбка, и я понимал, что она чувствовала себя при этом совершенно непринужденно. На ней была великолепная широкополая шляпа, ее руки были протянуты вперед в экспрессивном жесте, и она совершенно не обращала внимания ни на что, кроме происходившего в ней и вокруг нее в ту секунду. — 5 —
|