Психология творчества

мозга, а ее продукт. Решающим для понимания природы психологического является выяснение роли деятельности, связывающей человека с миром специфической для человека связью; без этого нельзя подойти к пониманию специфики психологии. Недооценка роли деятельности приводит к тому, что психология приобретает созерцательный характер: это не психология человека, как субъекта практики, в широком смысле слова, а субъекта, лишь пассивно подвергающегося внешним воздействиям, что ведет к неправильному пониманию причинности в психологии. Сознание определяется бытием людей. Однако бытие нельзя отождествлять с понятием «внешние условия». Существенной и ближайшей основой мышления, всего сознания является как раз деятельность, направленная на изменение человеком природы, а не одна природа как таковая. Вместе с тем деятельность людей находит свое внешнее выражение в промышленности, и психология, для которой эта книга закрыта, не может стать действительно содержательной и реальной наукой. Поэтому на психику необходимо смотреть как на продукт развития реальных связей человека с окружающей действительностью, его действий, формируемых обучением и воспитанием; необходимо исходить из того, что деятельность человека и есть то, в чем реально выражается единство человека и его среды, т. е. общественных условий, в которых он живет (Леонтьев, 1953).

Несмотря на целый ряд весьма ценных положений, касающихся природы психического и выдвинутых в связи с обсуждением взаимоотношения психологии и физиологии высшей нервной деятельности, необходимо признать, что в то время наша психологическая наука в целом не была еще окончательно подготовлена к решительному продвижению вперед в решении этого вопроса. Высказанная тогда критика существующих теорий, несомненно, имела большое значение. Она размывала следы влияния эмпирического параллелизма, незаметно вошедшего в нашу психологическую науку. Однако постулат о возможности воздействия идеального на материальное не был еще окончательно преодоленным.

Как это неоднократно бывало и прежде, в первой половине 50-х годов на передний план психологической теории выплыл антипод эмпирического параллелизма — примитивное сведение, редукция психического к нервному. Наиболее выпукло это положение было сформулировано в получившей тогда большую известность статье В. М. Архипова «О материальности психики и предмете психологии» (1954). «Психическое тождественно нервному,— утверждал В. М. Архипов,— поэтому законы высшей нервной деятельности являются законами динамики 'психических состояний, а научный анализ психики может быть только анализом материального нервного процесса». В этой статье допускались грубые философские ошибки. Например, «объясняя» мысль В. И. Ленина о пределах абсолютной противоположности