|
5 Таковы, например, методы Пойи, а также Ньюзлла, Шоу, Саймона, Рейт-мана и многих других. 161 При таком подходе положение, согласно которому эвристическая программа для электронной вычислительной машины является единственно возможной теорией творческого мышления, едва ли можно опровергнуть. Это важно в методологическом отношении- Тот факт, что на сегодняшний день решение некоторых сложных проблем человеком значительно эффективнее, чем электронной вычислительной машиной, программа которой построена на эвристических принципах, сам по себе еще ни о чем не говорит: эвристическое программирование— молодая отрасль кибернетики, только что набирающая силы, и судить по ее первым шагам о пределах ее принципиальных возможностей было бы ошибкой. Вместе с тем, принимая безоговорочно положение, согласно которому эвристические машинные программы и есть теория творческого мышления, мы тем самым принимаем однозначное решение проблемы соотношения мышления человека с работой моделирующей его электронной вычислительной машины (Пушкин, 1965): то и другое должно быть принципиально тождественным. В таком случае проблема исследования творческого мышления предельно упрощается. Вопрос о том, представляет ли достижение нового знания логический акт или оно предполагает обязательное отступление от ранее установленной логики, опосредствуется интуицией, отпадает. Эвристическое программирование занимает место долгожданной «логики открытий». Отпадают и другие острейшие вопросы исследования механизмов научного творчества, связанные с неосознаваемостью процесса выборки нового принципа, нового подхода к решению проблемы. Соответствующие высказывания творцов науки при таком подходе должны быть отнесены к разряду иллюзий. Казалось бы, это весьма подкупающее принципиальное решение. С другой стороны, оно предельно консервативно. Оно находится в явном противоречии со множеством эмпирически накопленных данных об интуитивности, неосознаваемости процесса достижения нового знания. Несомненно поэтому: многие исследователи никак не могут принять такое решение безоговорочно (хотя большинство из них не затрагивает, не касается в своих работах интуитивных, неосознаваемых моментов творчества). Но кто же повинен в сложившейся ситуации? Кто повинен в том, что положение: «Теория машинной программы и есть теория творческого мышления» — вызвало такие бурные споры, а не было просто отвергнуто как явно несостоятельное? Может быть, претензии исследователей в области машинного программирования решений сложных познавательных проблем оказались необоснованно нескромными? Нет. Как нами было уже показано, для возведения эвристических программ в ранг теории творческого мышления у авторов этих программ были достаточные основания. Однако этими основаниями по- — 153 —
|