|
Значит, общее число карточек оказалось на одну меньше, а именно 63. Из них теперь в пасьянс вошло 60. Второй ребус, заданный нам Д. Менделеевым, оказался сложнее. Над нижним списком элементов, размещаемых в таблице, было записано: «невзо In, Er, Th, It». Причем три последних записано общим росчерком. Что это могло значить? Мы решили сначала, что недонисанное слово означает имя какого-то химика. Если русского, то Невзорова, если иностранца — то, скажем, Хебсона (Hebson). Но химиков с такими именами обнаружить не удалось. Покойный Г. Быков прочитал «невзо» как немного искаженное немецкое слово «Uber» (вверху или наверх). Он объяснил это тем, что упомянутые здесь четыре элемента попали у Дмитрия Ивановича на самый верх его окончательной таблицы. Но зто нам показалось натяжкой, и ребус очень долго оставался нерешенным. Наконец, причудливым образом пришла подсказка. Как-то раз мы с женой были на «Прекрасной Елене», и когда Менелай начал вопрошать: «Взошел ли Парне на ложе Елены или не взошел?» — мы оба внезапно догадались, что недописанное «невзо» означает «не взошли». Ведь Д. Менделеев частицу отрицания часто не отделял от основного слова, а это последнее сокращал на гласной букве. Значит, мучившая нас запись означала, что к концу 73 пасьянса в него не были включены последние четыре карточки, причем три из них (зачеркнутые) были затем включены, а самой последней оставалась карточка индия. Теперь оставался неразгаданным третий менделеевский ребус: на верхнем краю таблицы значилось: «надо (одно слово неразборчиво) Са Ва Sr». Было непонятно, что «надо»? Я написал в Ленинград М. Менделеевой-Кузьминой, дочери ученого, и ее помощнику Р. Добротину, прося их помочь разгадать неразборчивое слово. При этом я рассказал о проделанной нами работе по реконструкции химического пасьянса и о том, что я установил следующее: в момент раскладывания этого пасьянса Дмитрий Иванович закончил написание первых двух глав второй части «Основ химии» — о щелочных металлах — и готовился приступить или уже приступил к написанию следующей, третьей, главы о теплоемкости. В очередной свой приезд в Ленинград я услышал от Р. Добротина, что он разгадал интересовавшее меня слово: «надо теплоем[кость] Са Ва Sr». «Мне, — добавил он, — разгадку подсказало Ваше письмо, где Вы сообщили, что Д. Менделеев ко времени пасьянса занимался главой о теплоемкости». Услышав это, я сам прочел названную главу в «Основах химии», и там значилось следующее: для того, чтобы убедиться в истинности атомных весов щелочноземельных металлов, надо определить теплоемкость кальция, бария, стронция. Не понимаю, как я мог раньше не обратить внимания на эту фразу! Ведь здесь и порядок перечисления — Са, Ва, Sr — был такой же, как наверху «пасьянсной» таблицы. По-видимому, мне не хватило тогда ассоциативного мышления, которое, к счастью, проявил Р. Добротин. — 52 —
|