|
У Кодо-сан два кабинета — здесь, в доме, и еще в другом районе, на окраине. Работает всегда — с утра до вечера. В малюсеньком кабинете есть очень многое — от электрокардиографа до рентгенаппарата. Но главное — это глаза и руки врача, внимательные, умелые, знающие. Он врач советской школы, и советская школа может им гордиться, потому что воспитала известного людям, нужного людям врача. Но еще он японский врач в четвертом поколении. В конце нашего вечера он дарит мне свою книгу. На обложке ^обительский рисунок: верблюды идут по пустыне. Это рисунок его отца, умершего пять лет назад, тоже врача, лечившего людей в Африке. Книга памяти отца. И деда, и прадеда. Японских врачей. Вот их фотографии. Лица подвижников. А сама книга — память... и, лечебник четырех поколений врачебной семьи. Сегодня в доме собралось несколько японско-русских семей. И пошло: «А у нас-то в Киеве сейчас...», «А в Воронеже, в Воронеже, ничего нет лучше Воронежа. А вы бывали в Воронеже?» — Нет,— отвечаю я,— но давно собираюсь на концерты туда. — Обязательно, обязательно поезжайте в Воронеж. И тут же пишутся записки, письма — передайте, передайте. Вот дословный текст: «Друзьям в Воронеже передайте от Кати (Катя— японка.— С. Ю.} самые наилучшие пожелания, любовь и поклон. Передайте им, что Катя хранит и бережет бесценную память о них и тоскует по ним в далеком городе Токио. Я несказанно счастлива, что могу прислать привет в Воронеж благодаря Юрскому-сан. (Дальше длинный перечень — кому передать приветы.) Все друзья без исключения, которые работали в комбинате по строительству Первого цеха в 82— 84 годах. Называть всех я не стану, но молюсь, чтобы вес они непременно приняли мой привет». Эти японки, говорящие по-русски, собрались сегодня, чтобы подготовиться к традиционному японско-советскому симпозиуму кинематографистов. На днях приедут Тодоровский, Губенко, Миндадзе, Гундарева. Привезут фильм. И вот сейчас раздают сценарии. Эти женщины будут совершенно бескорыстно делать перевод текста. И новые пьесы — тоже будут переводить, готовить подстрочник для ознакомления. Приедет гость из журнала «Театр»—кто может встретить, кто будет сопровождать, у кого свободное время? — Я, я могу... и я.., два дня я могу... могу по утрам, потом с ребенком сижу. Другая компания: по-русски говорят все, кроме одного очень молодого, который страшно стесняется, что не говорит. Эти люди очень тянутся к новинкам советской литературы, искусства. Но все непросто, Я им говорю о предстоящих фильмах в посольстве. Нет, туда попасть им сложно. Их там не особенно жалуют. И с советскими журналистами почти нет общения. — 150 —
|