|
И в то же время, может быть, вам это тоже удалось заметить, когда мы расслабляемся, когда мы довольствуемся своей жизнью, мы превращаемся в животных, мы начинаем деградировать. Несмотря на все удовольствия тихой спокойной жизни наша душа начинает опускать свои крылья, наша душа страдает. Потому что без испытаний, без трудностей, без закалки она начинает умирать, она становится слабой. Дальше идет цепная реакция: страдает душа, разрушается воля, слабеет наш интеллект. Вот почему вы часто можете увидеть богатых людей с очень грустными глазами. Да, они напыщенны, у них дорогие машины, костюмы, они сверкают и переливаются богатством, как надутые мыльные пузыри. Но когда поговоришь с ними, они очень часто начинают плакаться: какая тяжелая у них жизнь, их не радует ни дорогое шампанское, ни черная икра, ни дорогие машины. Почему? Да потому, что в этот момент страдает их душа. Тогда, на первом курсе политехнического института, я получил большой жизненный урок. Чем трудней, тем лучше, тем мы становимся сильней, тем больше потом испытываем счастья и гордости. Болезнь не выпускала меня из своих цепких пальцев, и поэтому мне приходилось тренироваться в прямом смысле слова на таблетках. Собираясь на сборы, я загружал полчемодана таблеток и спреев, чтобы убрать астматические спазмы, всевозможные полоскания, кучу шприцов, кучу таблеток, – моя спортивная сумка напоминала саквояж доктора. Но несмотря ни на что я уже не лежал пластом в своей одинокой комнате, не жил от укола к уколу. Я начал жить! Ко мне вернулась жизнь, ко мне вернулись какие‑то человеческие эмоции, и я стал адекватно воспринимать реальность. Да, я болею, да, я разрушен болезнью и горем, но я живу… Забегая вперед, скажу, что полностью от своих болезней я избавился только через годы. И здесь мне снова пришла на помощь природа. Однажды я поехал в деревню к бабушке, она жила тогда уже недалеко от Тольятти, в Федоровке. Стоял солнечный морозный день, в воздухе пахло крепким, бодрящим, каким‑то яблочным ароматом. За огородами на километры вдаль тянулась огромная ширь Волги. К тому времени я уже перепробовал множество методик оздоровления, от иглоукалывания до голодания, но ни одна из них не помогла мне стать по‑настоящему здоровым. Я решил сделать кардинальный шаг. Или я – или болезни. Схватив огромный дедовский лом, я, как был в своем длинном городском пальто, по колено в снегу спустился к реке. Выдолбив в полуметровом льду достаточно широкую прорубь, я быстро скинул с себя всю одежду прямо на снег и прыгнул в ее темную глубину. — 35 —
|