Или вы побеждаете, или вы учитесь

Реакцией этого человека я поистине восхищаюсь. В чем он почерпнул надежду после тяжелой потери? В обстоятельствах? Конечно нет. В удачном времени для торговли? Нет. В поддержке, оказанной ему собратьями по несчастью? Об этом нет свидетельств. Многие ли смотрят в будущее с такой уверенностью? Если этот человек увидел для себя и своей семьи богатство в будущем, так это потому, что он выбрал – надеяться .

У тех, кто учится на своих потерях, надежда, похоже, заложена в генах. Когда времена тяжелы, эти люди выбирают надежду, зная, что она мотивирует их учиться и превратит из жертв в победителей.

Кое-кто говорит, что надежда – это подход к жизни по принципу «журавля в небе», то есть уход от реальности. Я не согласен с этим утверждением. В книге «Достоинство различия» («The Dignity of Difference») Джонатан Сакс пишет:

«Одним из самых важных различий, которые я уловил в ходе размышлений над еврейской историей, было различие между оптимизмом и надеждой . Оптимизм – это вера в то, что дела пойдут лучше. Надежда – вера в то, что вместе мы можем устроить дела лучше. Оптимизм – пассивная добродетель, а надежда – активная. Не нужно быть смельчаком, чтобы стать оптимистом, но для того, чтобы сохранять надежду, требуется немало храбрости».

2. Следует изменить образ мышления

В общем и целом мы получаем от жизни то, чего от нее ожидаем. Я не знаю, почему это правило срабатывает, но это так. Журналист Норман Казинс заметил: «Беда отчаяния именно в том, что оно притягивает беду. Люди, страшащиеся худшего, склонны приглашать его в свою жизнь. Опущенные головы не способны узреть на горизонте новые возможности. Вспышки энергии маловероятны у тех, кто проникся пораженческим духом.

Беда отчаяния именно в том, что оно притягивает беду.

Норман Казинс

В конце концов беспомощность ведет к безнадежности». Если ожидания сплошь негативны, то вам придется пережить немало несчастий. Они будут только расти и становиться все более болезненными, поскольку человек, не ждущий ничего хорошего, не учится на своих неудачах. Мы уподобляемся мрачному типу, сказавшему: «О, если бы я сейчас свалился замертво, то был бы счастливейшим человеком на Земле!»