|
- Это было по-ленински, - повторял он. - Еще бы, - усмехнулся Маркофьев. – Ты стал миллиардером. И потянул меня к стойке. Он был мертвенно изумруден. - В ресторан мы, видимо, не пойдем, - сказал он. – Девочек и Корсику тоже придется отложить. У тебя хоть что-нибудь осталось? Я даже не стал хлопать себя по пиджаку и брюкам. Раскрасневшийся и сиявший владелец предложил: - Желаете выпивку за счет заведения? Маркофьев поблагодарил его улыбкой. - Налей им бренди, - сказал владелец бармену. Маркофьев мотнул головой. - Нет, - сказал он. – В.С.О.П. Хеннесси. Самый дорогой. Хозяин виновато мялся. - Это слишком дорого, - прожурчал он. – Наше казино не может позволить себе таких расходов. Маркофьев не удостоил его взгляда. - Самый дорогой, какой есть. Хеннесси, - повторил он. – Запиши на мой счет. Я расплачусь. Бармен вопросительно посмотрел на хозяина, а потом, повинуясь чувству собственного спонтанно возникшего восхищения, наполнил две рюмки. Я взглянул на Маркофьева. Он стоял - роскошный, вдохновенный, в забрызганном красным вином белом костюме и со следами губной помады на воротнике рубашки… Мой друг подмигнул мне. И отхлебнул из бокала. - Ты же помнишь золотое правило, - произнес он. – ПРОИГРАВШИЙ ПОЛУЧАЕТ ВСЕ. Чего мы с тобой лишились? Жалкого клочка суши. Острова. Какого-то крохотного островишки. Зато проставились в пух. Подчистую. Ох, как мы проигрались! А что это значит? Это значит, что жизнь, расстилающаяся впереди, вновь распахнула перед нами горизонты. Иди куда хочешь, делай что хочешь. Миллионы, нет, миллиарды шансов жаждут быть реализованы, икс плюс бесконечность в десятой степени и помноженное на такое же число замыслов жаждут быть воплощены. Выбирай любой! Или все сразу. – Он постучал костяшками пальцев по надбровной лобешнице и хохотнул. – Их, этих задумок, в моей голове столько, сколько сперматозоидов в мужских семенниках Вселенной. Сотня-другая гениальных затей наверняка проканают. Вот увидишь! ФИШКА И тут в зал вбежала Вероника. - Идиоты! Болваны! Кретины! – закричала она. – Весь город гудит о вашей дурости! Просадить такие депозиты, просадить целое состояние! Свернутой в трубочку газетой она принялась наотмашь лупить меня и моего друга. Перед ней вырос господин в цилиндре, его она отпихнула. - Мерзавец! – она обрушивала на мою голову все новые бумажные, безвредные, однако обидные удары. - До сегодняшнего вечера у тебя еще были шансы меня удержать… А теперь их нет! — 570 —
|