|
Бархатистая мягкость его голоса действовала безотказно. Многие, не дождавшись утра, срывались с мест и бежали в банк, боясь опоздать. Выстаивали длинные очереди, чтобы с рассветом вручить операторам и контролерам свои гроши… НА РАЗНЫЕ ГОЛОСА Маркофьев же не самоуспокаивался, не почивал на достигнутом, по его просьбе нанятые им сатирики и актеры в других телепередачах твердили: "Мы не халявщики, а партнеры", в еще одном телепроекте: "Мы сидим, а денежки идут", и, наконец: "Бобер-инвест – отличная компания". Финансовые поступления текли в наши закрома рекой. САМОСОЖЖЕНИЕ Его избирательная карусель раскручивалась, дуга популярности и кривая успеха шли по восходящей. Когда на митинге кто-то из задних рядов упрекнул Маркофьева в двойном гражданстве, он выхватил из кармана загранпаспорт и публично его спалил. Потом повторил этот эффектный трюк на телеэкране. У него было множество старых и совсем недавно выписанных, поддельных и настоящих, купленных и украденных, а то и просроченных ксив; на каждой новой встрече с населением он предавал какую-нибудь из них пламени, широкомасштабно заявляя, что расстается с прошлым и выходит из очередного скомпрометировавшего себя объединения, союза, движения… В которых, оказывается, долгие годы состоял, числился, платил членские взносы. А кое-где регулярно получал зарплату. СВИДАНИЯ ВОЗЛЕ ОКЕАНА За долгий срок своего предвыборного шоу он всего два раза летал в Тайланд, к Йоко-Оне. Сдерживал себя, крепился, подавлял страстные порывы, хотя любовь клокотала в нем с неистребимой силой. В КАРМАНЕ Победа, мы в это верили, у нас в кармане. Но не таков был Маркофьев, чтобы почивать на лаврах до срока. По рекомендации специалистов он сел на строжайшую диету. Более адского самоистязания для себя не придумал бы никто. Маркофьев переносил его с подлинно христианским смирением, стоически. - Что толку худеть, бороться за стройность фигуры и свежесть лица, если тебя никто не знает? – вопрошал он. – Будь хоть толстяком, хоть уродиной, кого это трогает? Иное дело, если ты знаменит… — 323 —
|