|
- Но ведь ты жив… И, надеюсь, здоров… - Меня застрелили, - упрямо и с трагической ноткой в голосе повторил он. – Морально уничтожили. Финансово раздавили… Я получил три дырки в печень, одну в сердце, две в башку… Пытаясь разувериться в бесплотности моего визави (и одновременно сомневаясь, может ли привидение выглядеть столь материально), я отыскивал на покатом лбу, широкой груди и выпирающем животе пулевые отверстия и шрамы. Но не находил следов смертоубийства. - Деньги же, и немалые, по сю пору покоятся на счетах в швейцарских банках, - сказал он. – Да только я не могу к ним прикоснуться. Я, блин, лишен, блин, возможности, блин, ими воспользоваться. Блин. - Потому что мертв? – вырвалось у меня. Непроизвольно я попытался ухватить его за кисть руки, дабы проверить наличие в ней тепла и токов крови. Он же не позволил прикоснуться к своим неиссохшим мощам и, чуть отстранясь, сощурясь, словно бы взвешивая меня рыночным безменом взгляда и прикидывая-гадая: можно ли мне доверять? - резко поднялся и вышел. Чтобы вернуться с банкой черной икры, квашеной капустой и похожим на рыжего сома батоном. КВАРТИРА Пока он отсутствовал, я озирался. Комнату освещала лампа на перевитом шнуре без абажура. С потрескавшегося потолка на вздыбившийся, как пластины вдоль хребта доисторического палеозавра, паркет сыпалась побелка. Обои отстали от стен и скручивались свитками, широкими кудряшками серпантина. Эта малогабаритка, где мы находились, была, по словам Маркофьева, многажды им заложена-перезаложена, так что полновластным ее хозяином он по сути считаться не мог... ТРАПЕЗА А затем началась трапеза… Маркофьев взял с пустой книжной полки два граненых стакана, протер их извлеченным из кармана брюк носовым платком и наполнил из огромной бутыли мутноватой жидкостью малинового цвета. - Под квашенную капустку хорошо идет, - бормотал он. Извлек из-под дивана стеклянную вазу, в которую перевалил половину трехлитровой банки черной икры. - Сам делаю, - объяснил он. – Раньше приготавливал из грибов. Собирал их на газоне, под окнами. Они ведь чернеют, когда сухие. А теперь приноровился гнать просто из крахмала. Пропускаю сгустки через ситечко и закрашиваю икриночки рассолом от маслин… Одна знакомая официантка научила… Уж я ел-ел эту икру в ресторане, не мог отличить… — 25 —
|