|
А может быть, не надо? Герцогиня повернулась к Огилви. — Сколько вы хотите? Внезапность вопроса застала детектива врасплох. — Ну… Я думаю, вы люди неплохо обеспеченные… — Я спрашиваю: сколько? — холодно повторила герцогиня. Поросячьи глазки моргнули. — Десять тысяч долларов. Хотя сумма вдвое превышала то, что ожидала услышать герцогиня, в лице ее ни одна жилка не дрогнула. — Допустим, мы дадим вам эту немыслимую сумму. Что мы получим взамен? Толстяк даже растерялся. — Я уже сказал вам: буду молчать про то, что знаю. — А если мы откажемся? Огилви пожал плечами. — Тогда я спущусь в вестибюль и сниму телефонную трубку. — Нет, — слово прозвучало, как приговор. — Мы не станем вам платить. Герцог Кройдонский заерзал на стуле, одутловатая физиономия детектива побагровела. — Но послушайте, леди… Властным жестом она оборвала его. — Ничего я не желаю слушать. Это вы будете слушать меня, — она смотрела в упор на детектива, ее красивое, с высокими скулами лицо застыло в надменности. — Мы ничего не выгадаем, если заплатим вам деньги, — разве что оттяжку на несколько дней. Вы сами достаточно ясно нам это объяснили. — Но ведь это даст вам все-таки шанс… — Молчать! — Голос герцогини разрезал воздух, как хлыст. Глаза буравили детектива. Проглотив обиду, Огилви подчинился. Герцогиня знала: сейчас может произойти самое важное в ее жизни. Действовать надо безошибочно, без колебаний, не отвлекаясь на пустяки. Когда играешь ва-банк, нужно и ставить по-крупному. И она решила использовать жадность толстяка. Но сделать надо так, чтобы исход не оставлял сомнений. — Нет, десять тысяч мы не дадим, — решительно заявила герцогиня. — Мы дадим двадцать пять. Глаза детектива чуть не вылезли из орбит. — Но за это, — ровным тоном продолжала герцогиня, — вы угоните нашу машину на север. Огилви не мигая смотрел на нее. — Итак, двадцать пять тысяч долларов, — повторила она. — Десять тысяч сейчас. Остальные пятнадцать при встрече в Чикаго. Толстяк по-прежнему молчал — лишь облизнул пересохшие губы. Глазки его недоверчиво смотрели на герцогиню. В комнате стояла тишина. Наконец под пристальным взглядом герцога Огилви едва заметно кивнул. Никто по-прежнему не нарушал молчания. — Эта сигара раздражает вас, герцогиня? — вдруг спросил Огилви. Она кивнула, и он тут же затушил сигару". 29. Закон "втихаря, без шума"Как-то Н. С. Хрущев доложил И. В. Сталину о протестах против сноса старинных зданий. Сталин задумался, а потом ответил: "А вы взрывайте ночью". — 29 —
|