|
Но тут от нового приступа ярости у вас заколотилось сердце. "И все же до чего это несправедливо! Я безоглядно отдала ему всю жизнь. После свадьбы я ни разу не взглянула на других мужчин. Все они казались мне какими-то ненастоящими. Они интересовали меня постольку, поскольку могли быть полезны моему мужу… Была ли я права? Не внушала ли я ему тем самым чувство слишком уж полного спокойствия на мой счет?.. Приятельницы часто предупреждали меня: "Остерегайся… Мужчины должны испытывать волнение и любопытство. Если ты перестанешь быть для мужа тайной, он начнет искать ее в другом месте…" А меж тем мне было просто, мне и сейчас еще так просто пробудить в нем ревность… Не совершая ничего дурного… Просто с меньшим равнодушием относиться к нежным признаниям других мужчин. Некоторые его друзья искали и все еще ищут случая поухаживать за мной. "Можно зайти в вам вечерком?" — спрашивали они. "Могу ли я сводить вас в театр, пока Жак в деловой поездке?" Я всегда отказывалась, раз и навсегда решив неукоснительно соблюдать мужу верность. А если бы я принимала их ухаживания, если бы он в свой черед слегка помучился, разве это не напомнило бы ему, что и я могу нравиться?" У вас достало благоразумия отбросить этот план. Он был нелеп и опасен. Нелеп, ибо нельзя неволить собственную натуру. Как бы он ни был виноват, вы любили мужа, а его друзья, стоило позволить им больше свободы, быстро вызвали бы у вас омерзение. Опасен, так как нельзя предугадать реакцию вашего супруга. Огорчится ли он, будет ли раскаиваться, если у него появятся основания опасаться вашего увлечения? Как знать? Не получится ли наоборот? Будучи без ума от Другой, он подумает: "Тем хуже для моей жены! До сих пор я ее щадил. Но коль скоро она сама не старается спасти нашу семью, незачем церемониться. Освободим друг друга". Кокетство — оружие обоюдоострое. Оно ранит ту, которая, взявшись за него, совершит неловкое движение. Вы поняли это. "Но как же поступить?" — ломали вы себе голову, обедая в одиночестве и по-прежнему предаваясь горестным раздумьям. "Обедают ли они сейчас вместе? о чем они говорят? Рассказывает ли он ей о той сцене, что я ему вчера закатила, и — по контрасту со мной, с теми воплями, которые я, не помня себя, испускала, — не кажется ли она ему прибежищем, где царят покой, нежность, счастье?.. Я наговорила о ней столько дурного, все, что думала; наедине же с самой собой надо признать, что в моих словах не было ни объективности, ни справедливости. Я судила о ней как соперница, а не как здравомыслящая женщина. — 244 —
|