|
Действие пьесы происходит в начале XIV в, в той части Швейцарии, население которой говорит на немецком языке. Большинство действующих лиц пьесы являются плодом творческой фантазии Шиллера, за исключением только двух персонажей. Образ Вильгельма Телля — легендарный, собирательный, он взят из народных сказаний, но многие события пьесы соответствуют исторической действительности. Тирания и иноземное иго наиболее рельефно воплощены в лице Геслера, наместника австрийского императора. Правление Геслера и его приближенных характеризуется в пьесе произволом, жестокостью, самодурством, оскорблением национальных чувств и человеческого достоинства. Чтобы растоптать самоуважение народа, Геслер придумал поставить на лужайке шест, на который водрузить шляпу, и приказал всем, кто проходит мимо (а воткнут в землю шест был в самом людном месте) низко кланяться шляпе. За нарушение указания наместника полагалось немедленное наказание, для чего вблизи шеста стояли два стражника. Сумасбродное проявление не приемлется даже стражей. Вот их разговор между собой. Приятель, что-то мне сдается, знаешь, Позорный столб для нас же — шест со шляпой. Ведь это срам для доброго вояки Быть на посту перед пустою шляпой. За это все нас вправе презирать. Отвешивать поклоны перед шляпой Поверь! — дурацкий это, брат, приказ! Но вот в районе "пустой шляпы" появляется Вильгельм Телль. У него в руках самострел. Он вместе со своим вторым сыном. Естественно, что поклона шляпе он не отвешивает. Многие комментаторы драмы, ссылаясь на текст Шиллера, считают, что Телль просто не заметил "позорного сооружения". Я так не думаю. Взгляните на Телля. Разве он похож на невнимательного или робкого? И разве не он говорит о себе следующее? Покой мне чужд. Я не рожден быть пастухом. Я должен За целью ускользающей гнаться; И лишь тогда жизнь для меня отрада, Когда в борьбе проходит каждый день. Не уважив шляпу, Телль бросил вызов оккупантам. Но будучи схваченным врагами, он еще надеется сойти за простачка и потому, находясь в резиденции Геслера, говорит ему: Простите сударь! Я не из презренья По безрассудству ваш приказ нарушил, Будь я другой, меня б не звали Телль, Ведь Телль от «toll», что значит сумасбродство. Помилуйте, я впредь не провинюсь. Телль, отнюдь, не кается: просто Шиллеру хочется показать, что его «проступок» в глазах самого швейцарского народа естественен — захватчики всегда будут восприниматься без обиняков захватчиками, и даже простейшие действия людей — такие как «неуважительное» поведение Телля — есть психологическая реакция протеста. — 196 —
|