|
Любое утверждение может считаться доказанным, если между ним и обуславливающими его суждениями просматривается склоняющая к согласию истина подоплеки. Важно вот что: здесь не идет речь о механизме аналогии. Отнюдь! Подоплека — это уверенное ощущение связи при отсутствии, самой связи. Видимо, подоплека есть специфический способ вычерпывания из явлений моментов их общности, обнаруживаемых во взаимодействиях и сопоставлении. В качестве примера хочу привести стихотворение испанского поэта Хуана Переса де Монтальвана (1602 1638), в котором помимо страстности и изощренности есть еще и особая убедительность в точке зрения автора. Ударность своих невидимых аргументов Монтальван строит исключительно на законе "произвольного основания", красиво и смело прорисовывая ему первому явившийся узор мировой схематики. И как он очевиден, этот доселе незамеченный узор (!); Ты видел раковину в море: вбирая дивный пот зари, она с невиданным усердьем жемчужину творит внутри и вырастает с нею вместе, и — связи родственной залог их трепетно соединяет едва заметный узелок. Из раковины материнской ее попробуй извлеки, не раньше створки покорятся, чем разлетятся на куски. Так и мое немое сердле, под стать затворнице морей годами пестовало нежно жемчужину любви моей, росло, соединяясь с нею, пока не сделалось одной нерасторжимою душою, соединив ее со мной. Попробуйте проникнуть в сердце и вырвать с корнем то, что в нем я нежно пестовал, — и слезы жемчужным истекут ручьем. От вас не может скрыть печали несчастная душа моя: мне истерзают грудь нещадно ее обломков острия. На законе "произвольного основания" строит свои доводы и французский философ Анри Бергсон (1859–1941). В его книге "Творческая эволюция" (1907) мы встречаем несколько пассажей, где "правит бал" подоплековое доказательство. "Слишком часто рассуждают о жизненных вещах так же, как о свойствах неорганизованной материи. Нигде это смешение не бросается так в глаза, как в спорах об индивидуальности. Нам указывают на червя Lumbriculus, каждый кусок которого возрождает себе голову и живет как самостоятельный индивид, или на гидру, части которой становятся новыми гидрами, или на яйцо морского ежа, из фрагментов которого развиваются полные зародыши: где же, спрашивают нас, индивидуальность яйца, гидры, червя? Но… из того, что сейчас имеется несколько индивидуальностей, не следует, что не могло быть одной индивидуальности только что перед этим. Я не признаю, что при виде нескольких ящиков, выпадающих из какого-нибудь предмета мебели, я не имею права сказать, что этот предмет был сделан из одного цельного куска". — 185 —
|