Шмузинг. Золотое правило успеха

Когда я сел рядом с ним на табурет у барной стойки, он сунул мне под ребра пистолет (старую армейскую модель 45-го калибра). «Я тебя все равно убью, — сказал он, — но сначала я хочу, чтобы ты извинился. Я только что мило провел время с барменом из бара в конце улицы — заставил его упасть на колени и молиться на меня».

«О, боже, — подумал я, — только этих детских забав мне не хватало».

Я не видел никакой возможности выбить пистолет из руки этого маньяка, а было ясно, что парень не шутит. Первое, что я почувствовал, — это страх и нереальность происходящего. И где же все эти бармены и вышибалы? Конечно же, они спокойно говорят и пьют у другого конца стойки. Неужели они не видят в эти огромные зеркала, что парень тычет мне в бок пистолетом и мне нужна помощь. И если когда-либо я и нуждался в озарении, то именно тогда. Я прикинул, что мне лучше не молчать, если я хочу отделаться легкой раной. И я подумал о том, кого бы я мог сыграть, чтобы выбраться живым из этой переделки.

«Беру тайм-аут, — сказал я молокососу, — я извиняюсь перед тобой, но дай мне возможность рассказать тебе, что происходило в зале, когда ты ушел. Вот видишь тех типов, сидящих в конце бара? Это мои боссы. Тот, большой, по имени Джимми, только что уволил меня за то, что я вступил с тобой в перепалку. А у меня жена и дети-близнецы (в то время я был холостяком и никаких детей у меня не было). Это моя первая работа, мне она позарез нужна, а теперь я думаю, что они мне даже за сегодняшний вечер не заплатят».

Парень сидел и ухмылялся, было видно, что мой рассказ доставил ему удовольствие. «Так что дай мне немного времени, — попросил я, — мне необходимо достать денег. Я знаю одно надежное место, где их можно грабануть. И мне не помешал бы помощник, а ты, как я вижу, парень смелый, для такого дела в самый раз. Я готов даже поделить эти деньги поровну». Затем я спросил его имя, но он отказался его назвать, и тогда я обратился к бармену: «Эй, Бейби Джо, налейте моему другу чего-нибудь выпить. А мне двойное виски со льдом. Хотя нет, не надо льда».

Я продолжал применять против него свой шмузинг, делая вид, что все идет как надо. Я говорил с парнем как с лучшим другом, которого я знаю всю жизнь. «Но если ты не хочешь пойти со мной на дело, я не буду в обиде, — подытожил я, — только мне нужна пушка. Сколько ты хочешь за свой пистолет?»

«Он стоит больше двухсот долларов», — ответил парень. Не издевался ли он надо мной? Для меня в тот момент его пистолет был просто бесценен. Я даже душу был готов продать, чтобы забрать у него из рук пистолет. Поэтому я попросил бармена дать мне взаймы. Это должно было его насторожить: во-первых, я проработал в этом клубе уже какое-то время и ни разу не купил выпивки никому из посетителей, не говоря уже об этом мерзком парне. А во-вторых, я никогда не просил денег в долг. Но вместо того чтобы перегнуться через стойку и ударить этого ублюдка по голове молотком для колки льда, бармен протянул мне лист бумаги, чтобы я расписался за одолженные двести долларов.