|
Через несколько дней, когда они прогуливались перед воротами Запретного Города, Ши Пэйпу возвратился к «Истории Бабочки». «Взгляни на мои руки,— сказал он. — Посмотри на мое лицо. Эта история рассказывает и обо мне тоже». В своей неторопливой, немного театральной манере он поведал, что первые двое детей у его матери были девочки. Сыновья в Китае считаются не в пример более желанными. Полу ребенка придается огромное значение: если и третий ребенок был девочкой, отец мог взять себе вторую жену. И вот на свет появляется третий ребенок: еще одна девочка. Но мать была слишком напугана и решила скрыть истину. Она договорилась с повитухой: решено было сказать, что родился сын, и в дальнейшем воспитывать его как мальчика. Третьим ребенком оказалась Ши Пэйпу. С годами Ши Пэйпу научилась искусно скрывать свой пол. Она никогда не пользовалась общественным туалетом, выщипывала волосы на висках, чтобы создать видимость, будто она лысеет, и так далее. Буриску был потрясен услышанным и в то же время испытал облегчение: ведь, подобно юноше из театральной истории, он чувствовал, что не на шутку привязался к Ши Пэйпу и его это пугало. Теперь все вставало на свои места — маленькие руки, высокий голос, изящная тонкая шея. Он полюбил ее, и казалось, чувства его встретили взаимность. Ши Пэйпу начала бывать на квартире у Буриску, вскоре они стали любовниками. Она по-прежнему одевалась в мужское платье, даже у него дома, но китайские женщины в те времена носили почти мужскую одежду, а Ши Пэйпу и в мужской одежде выглядела женственнее, чем все китаянки, которых ему приходилось встречать. В постели она была скромна, не все позволяла, а в том, каким образом она двигала его руками, удерживая и направляя их, было что-то возбуждающее и невероятно женственное. Все вокруг себя она делала романтичным и возвышенным. Находясь в разлуке с любимой, он вспоминал каждое ее слово, каждый жест. Все необходимо было держать в секрете, и этот факт придавал их связи особую пикантность. В декабре 1965 года Буриску уехал из Пекина и возвратился в Париж. Он путешествовал, заводил другие романы, но в мыслях постоянно возвращался к Ши Пэйпу. В Китае разразилась культурная революция, связь между ними прервалась. Перед отъездом она призналась, что беременна от него. Он не знал и не мог узнать, появился ли на свет их ребенок. Страсть росла с каждым днем, и он постарался вновь получить правительственную работу в Пекине. Это удалось ему лишь в 1969 году. Контакт с иностранцами для жителей Китая теперь был под еще более строгим запретом, чем в его первый приезд. Тем не менее ему удалось выйти на след Ши Пэйпу. От нее он узнал, что в 1966 году она родила сына, который был похож на Буриску, а в Китае к иностранцам питали все возрастающее неприятие, даже ненависть. Учитывая это обстоятельство и необходимость скрывать свой пол, она вынуждена была отправить ребенка в отдаленный изолированный район страны, на границе с Россией. Климат там очень холодный — не исключено, что ребенок уже мертв. Она показала Буриску фотографии мальчика, и он действительно заметил некоторое сходство. На протяжении последующих недель им удавалось видеться урывками, а затем Буриску пришла в голову идея: он симпатизировал культурной революции и хотел хоть как-то пробиться через барьеры запретов, отделяющих его от Ши Пэйпу. Он предложил шпионаж в пользу коммунистического Китая. Предложение передали нужным людям, и вскоре Буриску приступил к новой деятельности — он воровал документы и передавал их китайским разведслужбам. Сын, которого назвали Бертраном, был привезен в Пекин, и Буриску наконец встретился с ним. Теперь в жизни Буриску было не одно, а целых три приключения: романтическая история с Ши Пэйпу, шпионаж и незаконнорожденный ребенок, которого он намеревался вывезти в Париж. — 269 —
|