|
В 1807 году был момент, когда Наполеон Бонапарт решил привлечь на свою сторону русского императора Александра I. Он хотел добиться от русского царя двух вещей: мирного договора, согласно которому они поделят между собой Европу и Средний Восток, и брачного договора, согласно которому он после развода с Жозефиной мог бы жениться на одной из представительниц русской царской семьи. Не предлагая ни того, ни другого напрямую, Наполеон решил войти в доверие к Александру, обольстить царя. Для этого он воспользовался дружескими беседами с Александром, для которых в то время нередко предоставлялась возможность. Как-то Наполеон, будто случайно, проговорился, что Жозефина не может иметь детей, и моментально сменил тему разговора — так, как если бы он обмолвился об этом невольно. Замечания, отпускаемые им тут и там, намекали на связь между Россией и Францией и позволяли предположить, что он видит несомненную общность судеб этих двух стран. Перед тем как покинуть один из приемов, он заговорил о своем желании иметь детей, вздохнул печально, а затем, извинившись, откланялся, предоставив Александру поразмышлять об этом на сон грядущий. Он сопроводил царя в театр на представление, в котором затрагивались темы славы, чести, империи; в позднейших беседах он касался тех же тем под видом обсуждения достоинств пьесы. За считанные недели он добился того, что царь стал обсуждать со своими министрами и брачный союз, и договор с Францией так, как если бы это были его собственные идеи. Случайные оговорки, брошенные перед расставанием, «на сон грядущий», замечания, ссылки на третьих лиц, интересных для собеседника, утверждения, за которые вы поспешно просите прощения, как бы жалея, что они сорвались с языка,— все эти приемы обладают мощнейшим потенциалом. Они подобно яду проникают людям под кожу и начинают жить своей жизнью. Для того чтобы добиться успеха в искусстве нашептывания, главное — захватить жертву врасплох, наступать в тот момент, когда она максимально расслаблена и не отдает себе отчет в том, что происходит. Вежливая болтовня — зачастую наилучший для этого фасад; люди не особенно внимательно слушают собеседника, они обдумывают свою следующую реплику, а то и просто погружены в собственные мысли. Ваши инсинуации проскочат почти незамеченными, а вам только того и надо. В одной из своих первых кампаний Джон Ф. Кеннеди выступал перед группой ветеранов. Храбрость Кеннеди во время Второй мировой войны была общеизвестна, а эпизод на военном корабле РТ-109 сделал его военным героем. Однако в своей речи он рассказывал о мужестве других членов экипажа, ни разу не упомянув себя самого. Он знал, однако, что каждый присутствующий подумал сейчас о его подвиге. Его молчание не только заставило каждого вспомнить о его подвиге, но, кроме того, красноречиво свидетельствовало о его скромности и деликатности — качествах, как нельзя лучше оттеняющих героизм. — 202 —
|