|
Также затрудняюсь сказать, что эти иноземные люди нашли в нашей русской литературе. Есть в ней некоторые не совсем бездарные вещи, но они либо не закончены, либо написаны в состоянии умственного помешательства. Я плохой знаток литературы. Я читал беллетристики очень мало, практически не отклоняясь от хрестоматийной программы. Единственно, чего я читал увлечённо, так это Пушкина и о Пушкине, поскольку он самый гениальный русский гений, а его время – самое аристократическое в истории России. Лермонтову я отдавал должное, но не любил, Гоголю тоже отдавал должное, но без любви, хотя и с восхищением к его силе выражения. Он и Лесков с Салтыковым-Щедриным были самыми глубокими и пронзительными описателями нашей духовной красоты. Не буду говорить о Герцене и Огарёве, о Белинском и Писареве. Это были неглупые люди, но не более. Большими поэтами были Фёдор Тютчев и Афанасий Фет. Тургенев был большим мастером русского слова, но до пушкинской и гоголевской точной лаконичности он не смог подняться. Некрасов поэт так себе. Чернышевский – мужественный человек, но чистый социальный бумагомаратель. Панаев со Скабичевским обессмертили свои имена благодаря Бегемоту и Коровьеву. Толстой и Достоевский – великие баламуты земли русской, к тому же страшные зануды. Тогда ведь платили построчно, вот они и клепали зубодробительную тягомотину, размазывая кашу по столу. Это же всё мыльнооперная литература, рассчитанная на толстые журналы, заменявшие скучавшим домохозяйкам телевизор. Поэт Надсон прославился только тем, что был любимым поэтом дедушки Ленина. Кстати, любимым чтивом Ленина был телефонный справочник, а вовсе не Карл Маркс. Иван Бунин – большой писатель, но лучшее его произведение - «Окаянные дни», а не что-нибудь другое. Девятисотые и десятые годы дали множество литературных экспериментов, но это была дошедшая до нас затухающая волна французского декаданса. Я, на свой вкус, не нахожу такого уж глубоко очарования ни в Бодлере, Рембо и Верлене, ни в Хлебникове, Гумилёве, Брюсове и Блоке. Единственно занятными штучками в французском декадансе я нахожу два романа Жориса Гюисманса - «Наоборот» и «Без дна», с коими я тебе настоятельно рекомендую ознакомиться, хотя Дезэссент – не фигура для подражания. Лучше уж брать пример с Енса Боота из повести Ильи Оренбурга «Трест «ДЕ». Горький, Бабель, Маяковский, Булгаков, Паустовский, Шолохов, Фадеев, Шукшин, Рапутин, Афанасьев – отличные литераторы. Люблю ли я их? Скорее, отдаю должное. А должное я отдаю больше всех Набокову за лучший русский язык двадцатого столетия. Прочти «Дар». Содержание так себе, но язык эталонен. Если уж говорить о любви, то мне симпатичнее Аверченко, Зощенко и Хармс, а также Ильф с Петровым. — 113 —
|