Новый мозг

Часть первая

Концептуальный век

Глава 1

Возрождение роли правого полушария

Сначала мне к пальцам цепляют электроды, чтобы выяснить, сильно ли я потею. Если я попытаюсь слукавить, меня разоблачит повышенное потоотделение. Потом меня подводят к откидному креслу. Оно обложено голубой гофрированной бумагой, вроде той, что шуршит под ногами, когда ты залезаешь на кушетку в кабинете врача. На лицо мне цепляют маску-клетку; она напоминает намордник, который был на Ганнибале Лекторе[3]. Я дергаюсь. Это я зря. Лаборантка достает катушку скотча.

– Вы не должны шевелиться, – говорит она. – Нам придется зафиксировать вашу голову.

За стенами исполинского правительственного здания идет легкий мартовский дождь. А внутри – в самой середине зябкого подвального помещения – мне сканируют мозг. Я прожил со своим мозгом уже сорок лет, но никогда прежде, собственно говоря, его не видел. Я видел изображения и снимки чужих мозгов, но у меня не было ни малейшего понятия, как выглядит мой собственный и как он работает. Теперь же подвернулся случай.

Я уже довольно долго размышлял о том, как будет выглядеть наша жизнь в эту сумасшедшую эпоху, эпоху аутсорсинга и автоматизации, и в какой-то момент предположил: а не таится ли ключ к разгадке в устройстве нашего мозга? Вот почему я стал волонтером контрольной группы (медики называют это «здоровые волонтеры») в проекте Национального института психического здоровья, расположенного неподалеку от Вашингтона. По ходу исследования ученые собирались делать снимки моего мозга в рабочем и пассивном состоянии, а значит, совсем скоро мне предстояло увидеть орган, который последние сорок лет вел меня по жизни, а заодно, если повезет, разобраться в том, как нам всем лучше обустроить свое будущее.

Кушетка, на которой я лежу, торчит из середины «GE Singa 3 T» – одного из новейших устройств для магнитно-резонансной томографии (МРТ). Эта малышка стоимостью в два с половиной миллиона долларов с помощью мощного магнитного поля делает высококачественные снимки внутренних органов человеческого тела. Это колоссальная махина – примерно по два с половиной метра по всем параметрам, по восемь футов (1 фут = 30,5 см) с каждой стороны, и весом в шестнадцать тонн.

В центре машины – круглое отверстие, сантиметров шестьдесят в диаметре. Техники проталкивают мою кушетку через это отверстие в полое пространство – чрево этого чудовища. Руки у меня прижаты к бокам, а потолок – всего в двух дюймах (1 дюйм = 2,5 см) от носа, поэтому ощущение такое, что меня затолкнули в торпедную трубу и там забыли.