В этом месте я вспомнила определение слова «олигарх» и увидела позитивные моменты сращивания власти и капиталов. Не удержалась от журналистских штампов и спросила, можно ли господина Абрамова считать «хозяином» целого ряда российских городов. - Вы знаете, - категорически отмахнулся он, - мы целенаправленно отбивались, у нас нет ни одного нашего представителя, которого мы делегировали бы в мэры или в вице-мэры. Я считаю, что это вредит нам прежде всего потому, что у нас цели меняются. Например, у нас хорошо получается управлять горнолыжным комплексом, который мы построили в Таштаголе, но мы его продали, потому что мы свиней выращивать не должны, мы не должны развивать гостиничный бизнес, хотя, может, у нас и лучше получится. Прежде всего потому, что это приводит к эффекту мультиплицирования целей. Если вы хотите развивать горнолыжный бизнес, то это должно быть на уровне акционеров, как инвесторов, которые инвестируют в этот бизнес, создают его на ровном месте. А если сталелитейная компания становится источником инвестиции кадров, это бред. Я вспомнила многих его коллег-олигархов, которые с этим не совсем согласны и, активно диверсифицируясь, развиваются вширь. Абрамов считает, что это неправильно, и я с ним с удовольствием согласилась. И не только потому, что он мне все больше и больше нравился. — 50 —
|