Multimillionaires

Надо бы, вы­хо­дя, спро­сить у сек­ре­та­рей, ка­кой Нек­ра­сов ру­ко­во­ди­тель - дес­пот или де­мок­рат.

- Я жес­т­кий, - из­бав­ля­ет он ме­ня от не­об­хо­ди­мос­ти ста­тис­ти­чес­ко­го оп­ро­са, - я на­ка­зы­ваю за то, что че­ло­век дол­жен был сде­лать и не сде­лал. Не сде­лал не по­то­му, что не смог, а ког­да он не до­де­лал, или не уви­дел, или неп­ра­виль­но сде­лал. Я мо­гу уво­лить за один день, но я всег­да зап­ла­чу ком­пен­са­цию это­му че­ло­ве­ку, ска­жу: «Спа­си­бо боль­шое за ваш труд, но нам с ва­ми в раз­ных лод­ках плыть», за­чем че­ло­ве­ка оби­жать или не ве­рить ему, луч­ше не ра­бо­тать с ним.

После сот­ни ин­тер­вью с круп­ней­ши­ми пред­п­ри­ни­ма­те­ля­ми, ка­жет­ся, мож­но де­лать ста­тис­ти­чес­кие вы­во­ды и чи­тать лек­ции о за­ко­нах ус­пе­ха в биз­не­се. Один из та­ких вы­во­дов зак­лю­ча­ет­ся в том, что поч­ти все без ис­к­лю­че­ния круп­ные пред­п­ри­ни­ма­те­ли в на­ча­ле 90-х го­дов стол­к­ну­лись с кри­ми­на­лом.

- Начало 90-х - это бы­ло страш­ное вре­мя, - под­т­вер­дил мои вы­во­ды Нек­ра­сов, - но я всег­да был за­ко­но­пос­луш­ным, всег­да ра­бо­тал с ми­ли­ци­ей и пла­тил офи­ци­аль­но по без­на­лич­но­му рас­че­ту за то; что они де­жу­ри­ли в офи­се, но это пос­ле то­го, как про­изош­ла од­на ис­то­рия. Де­ло бы­ло ле­том. Мы от­ра­бо­та­ли год в этой ма­лень­кой ком­на­ту­шеч­ке и при­со­еди­ни­ли к ней еще две, од­ну по­боль­ше, в трид­цать мет­ров, и од­ну по­мень­ше, в де­сять мет­ров. У ме­ня там по­явил­ся ка­би­не­тик ма­лень­кий, на­вер­ное, мет­ров семь, я там си­дел как на­чаль­ник. Мы уве­ли­чи­ли штат до шес­ти че­ло­век, и все ос­таль­ные си­де­ли в этих ком­на­тах. Не бы­ло ни де­жур­ных, ни ох­ра­ны. Мы да­же не зна­ли о том, что это нуж­но. У нас был под­пи­сан до­го­вор с от­де­ле­ни­ем ми­ли­ции о том, что мы им сда­ва­ли эти ком­на­ты на сиг­на­ли­за­цию, и о том, что ес­ли воз­ни­ка­ли ка­кие-то воп­ро­сы, нап­ри­мер, сиг­на­ли­за­ция сра­бо­та­ла, то они к нам при­ез­жа­ли. Нам ус­та­но­ви­ли кноп­ку не­мед­лен­но­го вы­зо­ва ми­ли­ции, но для то­го что­бы прос­то обе­зо­па­сить се­бя, хо­тя у нас ни­ког­да не бы­ло не­мыс­ли­мых на­лич­ных де­нег или че­го-то та­ко­го, что прив­ле­ка­ет прес­туп­ни­ков. И вот лет­ним днем я си­дел у се­бя, и в это вре­мя за­хо­дят че­ты­ре че­ло­ве­ка та­кой, кав­каз­с­кой, как сей­час го­во­рят, на­руж­нос­ти, кла­дут мне на стол че­ты­ре гра­на­ты и дос­та­ют два ав­то­ма­та. Я на это смот­рю и си­жу… У ме­ня та­кой ма­лень­кий сто­лик. И я смот­рю на это и ду­маю, бо­же мой, как в филь­ме, прос­то клас­си­ка жан­ра. А они го­во­рят: «Да­вай дэнь­ги! Мы те­бя бу­дем кры­ше­вать». Я от­ве­чаю: «Пос­лу­шай­те, по­жа­луй­с­та! Нам не нуж­ны ни ва­ша кры­ша, ни ва­ши вот эти вот гра­на­ты. Вот вы приш­ли, вы лю­ди вид­ные, под метр с чем-то рос­том, неб­ри­тые, вы хо­ти­те нас всех за­пу­гать. Но сей­час мы вы­зо­вем ми­ли­цию, что вы бу­де­те де­лать? Вы стре­лять не бу­де­те, по­бо­итесь, по­то­му что все рав­но най­дут. Они го­во­рят: «Ты бу­дешь пла­тить». Я го­во­рю: «Пла­тить? На­до знать, за что пла­тить. Вот вам пла­тить за что?» - «По­то­му, что мы дэр­жим этот ра­йон», - от­ве­ча­ют. Я го­во­рю: «Ну, на­вер­ное, вы дер­жи­те этот ра­йон, но ко мне это не име­ет ни­ка­ко­го от­но­ше­ния. Вы, на­вер­ное, дер­жи­те рын­ки. Вы, на­вер­ное, дер­жи­те па­лат­ки, ко­то­рые не пла­тят го­су­дар­с­т­ву на­лог, и по­это­му, на­вер­ное, вы на них и на­ез­жа­ете. А ко мне-то ка­кие пре­тен­зии?» В это вре­мя кто-то бе­жит по ко­ри­до­ру, вы­бе­га­ет пя­тый та­кой же, как и эти чет­ве­ро, и го­во­рит, мен­ты. И при­ез­жа­ет на­ряд ми­ли­ции, вна­ча­ле из трех че­ло­век, а по­том, ког­да ми­ли­ци­оне­ры по­ня­ли, что про­ис­хо­дит, они выз­ва­ли еще под­мо­гу, и при­еха­ло че­ло­век пят­над­цать с ав­то­ма­та­ми. Я спра­ши­ваю: «Ну что бу­дем де­лать?» - «Мы там щас, ти­па…» - «Вот это, ти­па, не на­до, вы что, бу­де­те взры­вать­ся? Но вы же не тер­ро­рис­ты, вы же день­ги хо­ти­те за­ра­ба­ты­вать, а день­ги и под­рыв - это раз­ные аб­со­лют­но воп­ро­сы». А он мне го­во­рит: «А ты что, не бо­ишь­ся?» Я ему: «Пос­лу­шай­те, по­че­му я дол­жен бо­ять­ся, бо­ять­ся на­до бы­ло, ес­ли бы по­до мной сто­ял боль­шой бо­чо­нок, на­би­тый день­га­ми». Од­ним сло­вом, при­шел со сто­ро­ны ми­ли­ции на­чаль­ник, мы этот воп­рос от­ре­гу­ли­ро­ва­ли, они их заб­ра­ли и увез­ли. Но пос­лед­с­т­вия бы­ли на сле­ду­ющий же день, по­то­му что за мной на­ча­ли сле­дить на ма­ши­нах та­кие же, как и те, вид­но, ре­бя­та ре­ши­ли про­дол­жить свое дав­ле­ние. Я не стал ло­мать се­бе го­ло­ву, а взял и тут же под­пи­сал до­го­вор с ми­ли­ци­ей, что­бы ми­ли­ци­оне­ра по­са­ди­ли на пост с ору­жи­ем, за­ве­ли сис­те­му про­пус­ков. И я тог­да впер­вые за­вел лич­ную ох­ра­ну, по­то­му что ду­мать о том, что ка­кие-то при­дур­ки вы­чис­ли­ли твой дом и бу­дут за то­бой сле­дить, а по­том за­хо­дить в подъ­езд и не знать, что те­бя ждет в подъ­ез­де, хо­ро­ше­го в этом ма­ло, и по­том, я же не эк­с­т­ре­мал. Ты зна­ешь, есть эк­с­т­ре­ма­лы, ко­то­рые лю­бят взять де­нег у ко­го-то, а по­том пря­тать­ся и ду­мать: най­дут или не най­дут.