Массовое процветание

Поэтому странным представляется то, что поначалу Мизес и Хайек не критиковали эти цели. Можно было подумать, что решающим фактором в выборе экономической системы является эффективность. Казалось, что они готовы принять социализм — ограничение размера богатств, запрет на открытие фирм, учет голосов рабочих на предприятиях и т. д., если их убедят в том, что за этим не последует падения производства или экономической эффективности. Экономисты, по сути, присудили победу в споре австрийцам, но лишь по незначительному превосходству в очках, набранных их аргументами. Если бы в результате этого спора сложился консенсус относительно того, что в общем и целом устранение безработицы или скачков занятости в социалистической экономике ведет к увеличению производительности, превышающему ее падение из-за новых факторов неэффективности, Мизес и Хайек проиграли бы в этом споре.

Позже в «Дороге к рабству» Хайек писал о трагедии потери свободы в Италии и Германии в 1930-х годах в результате подъема авторитаризма. Больше не могло быть никаких сомнений в том, что именно он ценил в человечестве. Если интерпретация Сена верна, свобода, с точки зрения Хайека,— это средство для других целей. Однако в «Дороге к рабству» не говорилось о том, что еще пострадает в результате упразднения экономической свободы авторитарными властями, помимо эффективности,— он лишь предостерегал, что производство или эффективность снизятся, если власти ограничат свободу предпринимательской деятельности. (Большая часть книги посвящена значению политической свободы.)

Глядя в прошлое, становится понятно, что в споре о социализме не хватало обсуждения различия социалистических и западных гуманистических ценностей. Стало ясно, что ни сторонники современной экономики, ни их противники, то есть защитники социализма и корпоративизма, не могли оправдать отстаиваемую ими систему, если не могли показать, что она служит важным общественным ценностям.

Страх социализма

Для многих, кто боялся прихода социализма, проблема была не в том, что социализм может провалиться, а в том, что он как раз может преуспеть и закрепиться. Нельзя было быть уверенным в том, что всегда найдется абсолютное большинство, которое остановит социализм в своей собственной стране — например, в Италии, капиталистическая экономика которой заметно проигрывала по сравнению с экономиками Америки, Британии и Германии. К 1919 году, спустя немногим более года после большевистской революции, многие страны — Италия, Германия, да и США, — пребывали в страхе перед «красной угрозой».