|
Очевидно, понятно, что запас впечатлений, оформившихся в строгие знания, или фонд сложившихся в памяти психологических фактов, используемых в качестве своего рода диагностических мерок или эталонов при расшифровывании психологической сути других, у разных специалистов-психологов неодинаков. И здесь четко срабатывает правило: чтобы хорошо, отчетливо помнить, надо прежде всего хорошо, отчетливо видеть, слушать, может быть, во многих случаях осязать и обонять. Многие специалисты-человековеды отмечают: смотреть легко, а видеть трудно, точно так же и слышать, если нормален слуховой анализатор, нетрудно, а вот услышать нужное для последующего более глубокого проникновения в другого человека — всегда намного труднее. Умению видеть психологически важное, слышать существеннее для психологической характеристики и т.д. — этому надо обязательно учиться, поскольку это такое умение, которое вместе с другими образует профессионализм психолога. Интегрируясь, становясь устойчивыми качествами, указанные умения трансформируются в такое свойство в структуре профессиональных качеств психолога, которое входит в арсенал его диагностических техник, которыми он начинает пользоваться непроизвольно, на подсознательном уровне. Прочитав все выше сказанное, читатель вправе задать вопрос: почему, когда речь шла о развитии способности в познании особенностей внутреннего мира другого человека, рассматривались умения, от которых зависит оценка его как личности, как субъекта деятельности, трактовка его индивидуальности, фактически имелись в виду только восприятие, память, воображение и нигде специально не была выделена роль в этом сложнейшем процессе мышления? Мышление, как известно, это психический процесс, для которого наиболее характерным признаком является установление связей и отношений между какими-то объектами. Если иметь в виду наш случай — психологическую расшифровку внутреннего мира другого человека и таких его параметров как цели, которые оказываются для этого человека главными, потребности и интересы, которые стимулируют его поступки и деяния, потолок его интеллекта, масштаб его волевых усилий, эмоциональную заряженность и прочее, то мы умозаключаем о них, наблюдая этого человека и все его проявления в тех видах деятельности, в которых он участвует, в его взаимоотношениях с людьми и разными общностями. Здесь опять будет уместно выражение С.Л. Рубинштейна — по внешнему мы судим о внутреннем. И особенно значимым для нас оказываются поступки и дела человека в экстремальных ситуациях. Они особенно хорошо высвечивают достоинства и недостатки его внутреннего мира и чего он, говоря образно, стоит как личность и как субъект деятельности. — 103 —
|