|
Родившись в семье профессиональных музыкантов вслед за сестрой Вероникой, он был просто обречен слышать каждый день прекрасную музыку, жить и расти с ней, развиваться под ее колдовским влиянием. Остальные грани жизни для мальчика неизменно оставались на втором плане. Как уже говорилось, и отец, и мать Мстислава являлись профессиональными музыкантами, причем мать окончила Московскую консерваторию. Показательным шагом родителей явился переезд в Москву – Леопольд Ростропович прекрасно понимал, что на реальное музыкальное будущее детям можно рассчитывать лишь в условиях столицы, находясь в эпицентре музыкальной среды, учась у лучших мастеров. Уже через небольшой промежуток времени Мстислав сполна оценил правильность поступка отца: музыкальная школа Гнесиных стала первой вехой в его становлении и первым местом, где его оценили как талантливого виолончелиста. Этот вовсе не рядовой эпизод отпечатался в сознании юного дарования как фотоснимок: отец дал ему исключительный урок, своим поступком продемонстрировав, что нет ничего важнее интересов семьи. Не прошло и года с момента поступления Мстислава в Гнесинку, как он с сестрой уже играл в Колонном зале, умиляя высокопоставленных чиновников страны Советов. Конечно, успехи подстегивали самолюбие юноши, подталкивали к еще большей усидчивости. Прямым следствием его волевых усилий стал прием в училище при Московской консерватории. С приходом войны страну затянул непроницаемый сумрак. Спасаясь от надвигающейся волны смерти, семья Ростроповича перебралась в Оренбург. В это время произошло одно из ключевых в жизни Мстислава событий, перевернувшее его представление о действительности. Смерть отца, сердце которого не выдержало нагрузки безжалостной борьбы за выживание, все перетасовала в некогда беззаботной жизни юноши. В один миг он вырос, внутренне преобразился и без колебаний занял место главы семьи – отсюда, из этой ранней утраты, выросло его неизменное чувство долга перед семьей, сугубо мужская ответственность за все происходящее внутри маленького мирка «основной социальной ячейки». Этот принцип он перенес потом на свою семью и прошел с ним по жизни до конца. Тогда же, в военные годы, он зарабатывал виртуозной, но мало кому нужной игрой на скудный паек для семьи. Гиблое время заставило безропотно заниматься и другими делами – мастерить лампы‑коптилки и рамки для фотографий. Семья выжила, он окреп и закалился и выполнил последнюю волю отца, память о котором хранил в себе, повторяя как заклинание: консерватория. Глубокая вера отца в его музыкальный успех передалась молодому Ростроповичу, став продолжением его собственной уверенности и стремления к росту; он вел себя на сцене непринужденно, как будто быть мастером ему предписано свыше. Но все же поле самореализации как‑то тесно переплелось с семьей; он всегда оставался эмоционально вовлеченным в жизнь матери и сестры, информационно‑энергетический обмен осуществлялся даже тогда, когда он уже вырос, стал самостоятельным и признанным музыкантом. — 61 —
|