|
Стоит подчеркнуть, что у мужчин брачная анемия напрямую связана с отсутствием или деформацией образа отца. Психологические сложности с восприятием образа отца как хорошего семьянина и неспособность отыскать в окружении достойную замену в качестве ориентира для моделирования поведения в паре не позволили создать счастливую семью таким известным в истории персонам, как Александр Македонский, Леонардо да Винчи, Исаак Ньютон, уже упомянутый Джордж Байрон, Людвиг ван Бетховен, Ги де Мопассан, Фридрих Ницше, Винсент Ван Гог, Генрих Шлиман, Иосиф Сталин, Альбер Камю, Александр Блок, Максим Горький. Ярких примеров предостаточно на любом участке бесконечной ленты истории. Юный Нерон со страхом взирал на брак матери с безвольным и слабоумным императором Клавдием, безжалостно ею отравленным. У него не возникло четких ассоциаций с образом мужчины‑отца, мужчины – главы семейства, поэтому и усилий для сохранения отношений в браке он предпринять не умел, не понимая и не признавая возможности развития полноценных отношений мужчины и женщины. Почти так же и прославленный писатель Иван Тургенев, ненавидевший собственного отца, лишенного нравственной основы, неисправимого гуляку и беспробудного пьяницу, до конца жизни не сумел избавиться от его мрачной тени. Роковой конфликт с отцом возник в годы взросления, когда он неожиданно выяснил, что отец является любовником юной девушки, к которой он испытывал нежные сердечные чувства. Столь вопиющего вызова сын простить не мог; его сознание напрочь отбросило семейную роль отца, которая теперь вызывала только отвращение. Масла в огонь подлила мать, которая, подавляя сына во всем, развила в нем мазохистские влечения. Получив первый сексуальный опыт без всякого намека на любовь – с крепостной девицей, подосланной матерью, Тургенев испытывал противоречивое отношение к физическим контактам. Он оказался абсолютно неспособным создать семью, а гигантскую силу своего либидо устремил к возвышенному, похоже, исключительно платоническому почитанию «женщины‑мечты» – замужней певицы Полины Виардо. Эта мучительная, как рыдания, связь, продлилась до самой смерти писателя, подарив ему четыре десятка лет самоистязания и мученичества. В том, что этот тонкий певец любви, метко прозванный Даниилом Андреевым гениальным поэтом «первых свиданий» и «первых объяснений», так жестоко обошелся с самим собой, на всю жизнь оставшись одиноким, вина сотканных его сознанием образов ненавистного варвара‑отца и нелюбимой матери. Расщепление личности в связи с удручающим восприятием сумасшедшего отца у Фридриха Ницше приобрело столь значительные извращенные формы, что он признавал либо платоническую любовь, либо бордель. Контуры личности отца остались для него слишком расплывчатыми, не приобрели в сознании взрослеющего юноши никаких признаков мужчины, способного на союз с женщиной. Губительные для психики философа разрушения завершились с отвержением его Вагнером, в котором он бессознательно усматривал образ отца. Оказавшись полным изгоем, он уже не мог не только создать семью, но даже придумать для себя приемлемую, пусть и платоническую форму любви. Фанатично и судорожно вцепившись за самопознание, однажды он сам объяснил состояние своей личности: «С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше он стремится вверх, к свету, тем глубже уходят корни его в землю, вниз, в мрак и глубину – ко злу». — 242 —
|