|
Большинству из нас знаком восхитительный стимул и подъем духа, когда во время болезни нас навещает кто-нибудь веселый и оптимистичный — кто-нибудь, вселяющий в нас надежду и отвагу. Знакомо и обратное — как мы страшимся других визитеров, потому что они отнимают у нас надежду и оставляют нас в подавленном настроении своими вытянутыми лицами и пессимистическими мыслями. «Сознание больного человека в большей или меньшей степени находится в беспомощном, субъективном и отрицательном состоянии, поэтому оно весьма подвержено внешним влияниям, как хорошим, так и плохим. Положительное, созидательное отношение дает нашему сознанию силу сопротивляться и оберегает его от врагов. Представьте себе, какой душевный подъем вселяется в пациента, если его лечащий врач, медсестра, родственники и друзья стараются излучать надежду, хорошее настроение и мужество. Я знал двоих докторов в Бостоне, которые были живой иллюстрацией этой точки зрения. Один из них был исключительным оптимистом с замечательным чувством юмора. Он постоянно шутил с пациентами, подбадривал их и рассказывал забавные истории. После его посещений в палатах полностью изменялась атмосфера. Его веселое, сияющее лицо и солнечный оптимизм дарили пациентам душевный подъем. Второй доктор был мрачным, суровым, молчаливым и основательным, человеком больших знаний, но скупым на слова и редко улыбавшимся. Если он считал, что пациент плохо выглядит, то, не задумываясь, сообщал ему об этом — и пациент терял почву под ногами! Этот доктор всегда говорил то, что думал, даже если это было жестоко. В таких случаях больной человек лишался мужества, часто впадал в уныние и падал духом. Врачи редко осознают, насколько безоговорочно пациенты им доверяют, как внимательно изучают лица врачей в поисках луча надежды и знака ободрения. Некоторые добросовестные доктора считают, что должны всегда в точности рассказывать пациенту, как обстоят дела, особенно если те оказываются в опасном положении. Возможно, в этом был бы здравый смысл — в случае, если доктор всеведущ, если он никогда не ошибается в диагнозе, если он может точно оценить все силы, воздействующие на пациента. Но даже самые ученые доктора чувствуют, что знают о человеческом организме сравнительно немного. Они знают, что пациенты часто выздоравливают даже после того, как прославленный врач опустил руки. Так почему не подарить пациенту сомнение, особенно зная, как сильно депрессивные мысли или неблагоприятный вердикт воздействуют на ослабленного человека? Разве у докторов есть перед пациентом больший долг, чем всеми силами помочь ему выздороветь? И разве существует большая целительная сила, чем надежда и уверенность? — 127 —
|