Раскрытие безграничных возможностей

От этого бурного порыва решительности он даже привстал, как будто его отпускные планы уже были приведены в исполнение. Но, вернувшись к действительности, заметил, что все в салоне пьют кофе, а стюардесса, не обратив на него никакого внимания, спокойно прошла мимо, обделив ушедшего в себя пассажира горячим обедом.

Тут он почувствовал, как внутри него сладостно сжалась какая-то невидимая пружина. От вялого Олега не осталось и следа. Нет, он не станет вызывать стюардессу одним нажатием кнопки. Олег превратился в натянутую струну, когда в две секунды оказался рядом с бортпроводницами. «Мне послать вам телеграмму или нужно иное особое приглашение, чтобы вы не проходили мимо?» – обрушился он на миловидных девушек.

Стюардесса скороговоркой извинилась и ринулась прочь, куда-то в глубь служебного помещения. «Мне вас еще долго ждать?» – раздраженно кинул ей вслед Олег, пока она бегала за горячей порцией для воинственного клиента.

И тут впервые за целый день он почувствовал себя в своей тарелке. Он почувствовал знакомый до боли привкус адреналина: глаза его заблестели под стать часам – сталью. Это означало одно: ловушка в его случае снова сработала. Четко и вовремя, как швейцарский механизм. Он ощутил себя усталым победителем, который все и всегда держит под контролем.

СТОП-КАДР ИЗ ЛИЧНОГО ДЕЛА

Заложник ловушки № 1

Имя: Владислав Николаевич

Возраст: 44 года

Сфера деятельности: фармацевтический бизнес

Владислав Николаевич впервые за последние пять лет сам сел за руль, отпустив личного шофера с неопределенным напутствием: «Я тебе дам знать, когда приеду». Это был верный знак, что ситуация – хуже не придумаешь. Если честно, то он не мог вспомнить, когда еще у него в жизни возникало ощущение, будто почва уходит из-под ног. А сейчас было именно такое, ни с чем не сравнимое чувство невесомости.

Может быть, поэтому он и вцепился в руль мертвой хваткой. Вывести его из себя было почти невозможно, но, как выяснилось, вернуть его на место – в себя, сложнее. Его, всегда уравновешенного, четко знающего цену всему в своей жизни, было не узнать: он не мог справиться с нарастающими чувствами тревоги и почти детской растерянности перед сознанием того, что именно сейчас ему никак нельзя ошибиться.

Как, оказывается, сложно думать за других, если эти «другие» – твоя единственная 18-летняя дочь, которая именно сейчас влюбилась по уши и которая не в состоянии себя защитить. Ее спокойствие и стало для него ловушкой, в которую он угодил, и теперь не знает, как из нее выбраться.