Стратегии гениальных женщин

Став для Киевской Руси предвестником христианства и одной из первых почитательниц новой веры, Ольга получила символическую приставку к имени «Святая». Для славянского мира она создала новый культурный ориентир, который формировал Русь адаптированной к западным культурным и экономическим стандартам. Она укрепила державу, обозначила границы, построила мосты сотрудничества между западными европейцами, северными варягами‑завоевателями и славянскими евроазиатами, и именно внедряемая Ольгой, а затем ее внуком Владимиром система ценностей предопределила доминирование европейского миропорядка для Руси на много веков и, соответственно, усиление самой Киевской Руси как современного целостного государства, выросшего до непреодолимой и спасительной для Европейского континента преграды от кочевых монголов. Более того, многие историки полагают, что именно правление Ольги зародило психологическую основу и стало предвестником появления новой империи. «До Ольги не было, собственно, ни России, ни народа русского, были лишь отдельные, крайне слабо связанные славяно‑русские, финские и литовские племена, завоеванные варягами и пользовавшиеся случаем, чтобы разойтись из‑под тяжелого скипетра», – вполне справедливо указывает Михаил Меньшиков, общественный деятель и литературовед конца XIX – начала XX века. Действительно, в отличие от воинственных княжих язычников‑варягов, Ольга впервые сформировала пример прогрессирования мирной культурной идеи. Идеология и стратегия укрепления государственности, альтернативная военным захватам территорий, заложенная в потомство преимущественно через внуков, повлияла на историю развития всей Европы.

Но, конечно, более важен психологический контекст появления и правления княгини Ольги. Она впервые после эпохи Древнего Рима продемонстрировала патриархальному миру всего европейского пространства, что женщина, если не ограничивать ее внутреннюю свободу и не связывать хитроумными путами патриархального мироустройства, способна на выдающиеся поступки, не уступающие мужским ни по смелости, ни по решительности, ни по мудрости, ни по оригинальности. В этом восприятии Киевской княгини заключается наиболее важный, сакраментальный смысл великого женственного, способного без потери идентичности перевоплощаться и изменяться сообразно обстоятельствам, покоряя и побеждая их совершенством заложенного в женскую природу Создателем.

К самостоятельному полету

Ни место, ни время рождения будущей великой княгини Ольги точно неизвестно. Древние летописные источники отмечают, что князь Игорь взял себе жену из Псковских земель. Согласно одной из наиболее вероятных гипотез, опирающихся на древнюю Иоакимовскую летопись, она принадлежала к относительно мелкому и маловлиятельному в то время роду Изборских князей, или псковских кривичей, и первоначально носила имя Прекраса. Если это так, то даже факт изменения мужем ее имени на более близкое скандинавское Ольга (прототип Хельги и аналог мужского варяжского имени Олег) является одним из многочисленных свидетельств изначальной «второстепенности» женской роли в обществе и семье. Действительно, женщины со времен заката Римской империи могли претендовать лишь на косвенное влияние в качестве усердной и внимательной помощницы. Еще одним признаком вторичного восприятия женского начала в эпоху становления славянских держав является почти полное отсутствие упоминаний о роли женщин в государстве. О женщинах говорят в двух случаях: они являются либо участницами кровавых заговоров и государственных переворотов, как византийская царица Феофано, либо матерями отмеченных Историей мужчин, как Рогнеда, «трофейная» жена князя Владимира Крестителя. Упоминаются в этом историческом периоде и женщины, скрепившие политические союзы, естественно, по воле своих родителей. Например, византийская царевна Анна или Анна Ярославна, дочь Ярослава Мудрого. Но первая упоминается в связи с дальновидной и успешной политикой Владимира Святого, вторая – в связи с успехами на внешнеполитической арене Ярослава и лишь вскользь – в связи с ее королевским титулом и полученными в силу этого небывалыми для иностранки полномочиями. Таким образом, патриархальный уклад изначально сулил женщинам слишком мало возможностей для самореализации и проявления особенных качеств личности. По этой же причине, двигаясь к самостоятельности в управлении государством, Ольга могла позволить себе сосредоточиться на серии взаимосвязанных, но весьма осторожных, деликатных и пропитанных исключительно женской мудростью шагах, основанных на скрытом управлении окружением из мужчин. Анализ событий действительно говорит о том, что многие действия совершались не по ее волевым наказам, а скорее благодаря благосклонности и одобрению влиятельных в обществе мужчин. Однако так же верно, что, взявшись управлять государством из тени, она достигла такого уровня влияния, которое было отмечено далеко за пределами Руси. Значит, ее стратегия вполне оправдывается. Но все начиналось с малого…