Стратегии гениальных женщин

Tertium non datur

Действительно, для Мадонны в ее пути к успеху третьего варианта сценария не существовало: однажды самостоятельно отрезав путь возвращения домой, она должна была или стать победительницей, или погибнуть. В своем неуемном стремлении обрести свободу, устранить опеку мачехи и самостоятельно построить свою судьбу она была схожа с Ломоносовым, бежавшим из родительского дома в русской глуши.

Подобная дилемма часто закаляет и ожесточает людей, и она, по всей видимости, сознательно усложнила правила игры. «Мадонна была безжалостна к себе. Ее жизнь была нелегкой, и работала она на износ», – цитирует Ренди Тараборрелли одну из танцовщиц, которая училась вместе с Мадонной в юности. Небезынтересно, что, легко сходясь с коллегами по танцевальному цеху, Мадонна могла тут же позабыть об интересах подруги, если только они хоть как‑то угрожали ее собственным. Девушка, которая еще с ранних лет привыкла готовить каждое выступление так, словно другого такого шанса в ее жизни больше не представится, была способна работать сутками. Она основательно выкладывалась и всякий раз использовала для приближения к цели все, что у нее имелось: острый ум, свойственную всем Чикконе смекалку и изворотливость, готовность действовать в любую минуту и, конечно, свое гибкое роскошное тело. Ей всегда нужна была только неоспоримая победа, неопределенность лишь раздражала и подстегивала к новым, еще более ожесточенным действиям.

Можно с полной ответственностью утверждать, что уже в те времена семнадцатилетняя девушка давно перестала быть мечтательницей и действовала как робот, запрограммированный на успех. Ничто не могло быть важнее успеха, и все могло быть принесено в жертву этому неосязаемому, безликому идолу. Мадонна вполне отдавала себе отчет, что уникальной работоспособности слишком мало для того, чтобы коренным образом изменить свою жизнь. Если она не работала над совершенствованием танцевальных движений, то непременно размышляла над тем, какие конкретные шаги могут приблизить ее к триумфу. Идея победить на сцене полностью завладела ею, не оставив места никаким иным мыслям.

Для решения своей невероятно сложной задачи Мадонна оказалась даже слишком практичной: все, что не вписывалось в схему продвижения идеи, отбрасывалось, как ненужная шелуха. Первым балластом оказались семья и учеба в университете, куда она поступила благодаря изумительной работоспособности. Ее учитель танцев был пленен этим редким качеством и, перейдя на преподавательскую работу, сумел помочь девушке с большими перспективами попасть в число студенток университета. В девятнадцать она оказалась одна посреди Нью‑Йорка – гигантского мегаполиса, лишенного сердца и эмоций, не прощающего ошибок, не имеющего жалости и перемалывающего людские судьбы, как чудовищная дьявольская мясорубка. Мадонна не испугалась, даже пройдя через шок изнасилования и ряд других крайне неприятных потрясений, подстерегающих неискушенного искателя счастья в большом городе.