|
Несколько позже, когда признание за Нормой Джин исключительных способностей подавать публике свои прелести уже свершилось и кругами стало распространяться в информационном пространстве, она попала в поле зрения более мощного манипулятора общественным сознанием. Наверное, не стоит удивляться, что однажды ею заинтересовался всесильный кинематограф, все больше завладевающий душой человека цивилизованного, незаметно превращая его в раба. Норма Джин давно готовилась к штурму, ведь ее главная, четко поставленная цель состояла в последовательном приближении к сияющему и таинственному нимбу Джин Харлоу – актрисы, чей образ навсегда поселился в ее голове в виде осознанного представления о своих стремлениях. В это время произошли еще некоторые события, коренным образом повлиявшие на будущее Нормы Джин. Она добилась развода, поставив жирную точку на своей семейной жизни, а заодно признав, что брак, мешающий карьере, должен быть аннулирован. И почти в это же время Норма Джин весьма осознанно начала встречаться с мужчинами, которые не только были много старше, но и непременно занимали особое положение на социальной лестнице. Более того, значительная часть их странным образом были прямо или косвенно связаны с ее вожделенной целью – работой в киноиндустрии. Можно долго дискутировать относительно актерского мастерства и таланта Нормы Джин, но один факт остается бесспорным: своему появлению в киностудии в качестве начинающей киноактрисы она была целиком обязана потрясающей способности убеждать тех мужчин, с которыми у нее сложились близкие отношения. Любопытно, что лишь немногие мужчины, с которыми Норма Джин познакомилась с этот период, оставались ее друзьями, не переступив зыбкую грань дружбы между мужчиной и женщиной. Более того, и в период кинопроб, и в час признания многие специалисты весьма скептически оценивали способности новоиспеченной актрисы играть серьезные роли. Однако ни сомнительные оценки таланта, ни элементарное отсутствие организованности у самой Нормы Джин, выражавшееся в систематических опозданиях на работу и удивительной неспособности делать что‑либо творческое в утренние часы, не смогли помешать ей закрепиться в узком и противоречивом пространстве киностудии, насквозь пропитанном запахом остервенелой конкуренции и зависти. У тех, кто пытался исследовать виражи жизненного пути актрисы, есть веские основания утверждать, что это достижение стало возможным благодаря освоенному изумительному искусству – способности естественно и органично эксплуатировать свое неподражаемое женственное начало, которое у Нормы Джин было похоже на манящий бездонный колодец. В значительной степени это был какой‑то животный магнетизм, а применение колдовских чар женственности оказалось столь успешным, что обеспечило Норме стартовые возможности в киноискусстве. Конечно, если бы у нее напрочь отсутствовал актерский талант и если бы она оказалась неспособной к непрерывному творческому поиску и самосовершенствованию, старт стал бы одновременно и финишем актерской деятельности. Но главный вывод не в этом факте, а в том, что, оказавшись один на один с суровой и непреклонной особой по имени Жизнь, Норма Джин решилась для победы применить абсолютно все формы борьбы, не считаясь ни с общественным мнением, ни с моралью. Принятые в отдельно взятом пространстве и времени ценностные ориентиры она с легкостью в сердце преступила для того, чтобы изменить свою жизнь и выиграть свой шанс. По всей видимости, такое возможно лишь для тех индивидуумов, которые в силу различных причин оказывались в таком социальном тупике, масштабы которого меняют восприятие и заставляют действовать против общественных правил, противопоставляя им единственно возможное – свои собственные условия игры. Именно так и поступила Норма Джин в момент превращения в Мэрилин Монро, и ее единственное преимущество перед тысячами таких же обездоленных и жаждущих счастья женщин заключалось лишь в четком знании, ради какой конкретной цели она идет на подобные жертвы. Впрочем, возможно, для нее это и не было жертвой, а просто в какой‑то момент стало приемлемой формой социальной мимикрии. Ведь, в конце концов, ее сделали такой: она лишь оказалась гибкой и податливой в глазах и в руках тех влиятельных и сильных людей, которые хотели ее использовать. Она как бы назначила цену, мужчины как бы приняли ее вызов, и сделка, об условиях которой никто никогда не сказал ни слова, состоялась… — 234 —
|