|
Но конечно же, взявшись в Сорбонне за широкую лямку физика, она мало задумывалась над очевидными догмами. Слишком важно было наверстать упущенное в течение шести долгих и самых тревожных лет заведомо бесперспективной службы гувернанткой. Время лишений, когда отказ от внешних радостей на многие годы стал жизненным кредо удивительно целеустремленной девушки, невольно порождая сходство с другим историческим персонажем – сосредоточенным мрачным затворником Кембриджа Исааком Ньютоном, – открыло новые реалии перед польской отшельницей, ищущей счастья вдали от родины. Но дело тут не в образованности и формальном постижении премудростей, которые предлагают преподаватели. Четкая психологическая установка на результативность деятельности, к которой примешивается жажда творческой свободы, делает разум чутким и податливым, отвергающим внешние раздражители, сосредоточенным на наиболее важных действиях. В этом природа и таких поступков Марии, как решение защитить дипломы сразу по двум дисциплинам: физике и математике. Она еще не знает, зачем ей это, но все та же инерция прежнего страха, желание доказать свою жизненную состоятельность, пригодность, продемонстрировать родне формальные достижения не дают ей успокоиться и толкают дальше и дальше в глубь научных джунглей. Как ни странно, но колесо Фортуны очень последовательно: каждое сверхусилие рано или поздно оплачивается еще одним железным зубом, который проворачивает заманчивую шестеренку, выдвигая ищущего на новую ступень. Так случилось и с Марией, которой как наиболее достойной студентке, а фактически за продемонстрированные в Сорбонне результаты польский Фонд Александровича неожиданно определил солидную стипендию на будущие пятнадцать месяцев. «Надо верить, что ты на что‑то годен и этого “что‑то” нужно достигнуть во что бы то ни стало», – написала она в тот период брату, который готовился защитить докторскую диссертацию. Но эти слова в гораздо большей степени были обращены к самой себе: ведь это «что‑то» она еще не нащупала, а образование само по себе было всего лишь продолжением зондирования своих возможностей, механическим поиском спасительных зацепок, а не звеном в цепи достижений. Движение в унылом, кажущемся бесконечным лабиринте знаний продолжалось; никто пока не собирался подарить ей нить Ариадны. Бесспорно, ключевым моментом в жизни Марии Склодовской, прилежно и настойчиво овладевающей сокровищницей Сорбонны, стало замужество. Девушка, которая намеренно вычеркнула из своей жизни любовь и надежды на обыкновенное счастье в браке, вдруг вернула себя в лоно традиций. На первый взгляд непоследовательный шаг на самом деле был с максимальной точностью физика взвешен и просчитан. Конечно, не последнюю роль в принятии такого судьбоносного решения сыграло подсознательное исконно женское стремление быть подругой и помощницей мужчины, вынашивать и взращивать совместное потомство. Это вряд ли доминирующее стремление заметно возросло после того, как при первом приближении стало ясно: Пьер Кюри не станет подавлять ее желание раскрыться в качестве самостоятельного независимого игрока в науке. Более того, молодая женщина явственно почувствовала, что судьба дает ей руки тот уникальный случай, когда сосредоточенный на достижениях мужчина готов предложить своей подруге пройти путь вместе с ним или самостоятельно, на ее выбор. Потому в своем сдержанном влечении к Пьеру Кюри, мужчине, почти на десяток лет ее старше, достигшем к моменту встречи определенного положения в научном мире, Мария уловила, что рядом с этим человеком вполне возможно кажущееся на первый взгляд невероятным балансирование между ролями. Ее ждало фантастическое, почти немыслимое раздвоение личности, у которой один внутренний голос твердит об искусстве материнства и поддержания теплого огня в очаге, а второй ненасытно вопит о неясной самореализации. Но женщина не испугалась и сделала шаг. Да и могла ли она поступить иначе? Ведь она была прежде всего женщиной, вырванной из контекста своей исторической и социальной среды, и эти ограничительные рамки, словно тиски, вынуждали придумывать изощренные способы для того, чтобы изменить естественные, продиктованные Природой функции. — 140 —
|