|
Особого внимания достойны ее тайные политические контакты. Отдавая себе отчет, сколь опасно начинать какую‑либо политическую деятельность, она все же стала осторожно зондировать почву относительно будущей политической опоры. В этом частично и подсознательно проявлялась и ее женская мотивация, хотя внутренне она осознавала безнадежность такого поиска с точки зрения построения классической модели взаимоотношения мужчины и женщины. Для себя она давно все решила: раз судьба не предоставила ей мужественного и решительного спутника жизни, которому она охотно бы стала помощницей, значит, она должна взвалить все на свои собственные плечи. Небезынтересно, что многие факты и действия Екатерины свидетельствуют о потенциальной готовности выполнять традиционную женскую функцию. Но после множества разочарований она все же была вынуждена признать, что Петр является никчемным актером в роли императора, а значит, других вариантов, кроме самостоятельного царствования, нет. Вполне возможно, что окажись на месте Петра III могучая личность, историческая роль Екатерины была бы совершенно иной. Но даже могущественному супругу пришлось бы постоянно доказывать свое величие – Екатерина намеревалась переигрывать супруга во всем. Одним из самых мудрых штрихов в ее тактике после замужества являются откровенные ставки на российскую элиту и на Россию в целом. Искренне проникшись духом российского шовинизма, она связала свою идею властвования с возвышением государства, в котором ей волею обстоятельств пришлось жить, и это была достаточно сильная идея, чтобы ее могли поддержать наиболее способные мужчины России. Она не могла не знать слабых мест своего супруга‑императора, и основные моменты ее деятельности как раз и были связаны с откровенным противопоставлением ему себя. Например, самым уязвимым местом Петра III была необъяснимая любовь к прусскому правителю, принимавшая порой формы предательства и безумства. Русская элита могла бы простить ему ношение несуразного прусского мундира и идиотские игры в солдатиков с лакеями, но она не могла оставаться безучастной к передаче в Пруссию планов русских войск и заявлений о том, что ему милее было получить чин генерал‑лейтенанта в прусской армии, нежели царствовать в России. Российская элита была оскорблена, и потому лучшие ее представители были потенциально готовы искать поддержки в любой альтернативной политической силе. По этой причине Екатерина, досконально изучив расклады политических сил, могла бы при условии демонстрации любви и привязанности к России рассчитывать на поддержку наиболее влиятельных людей государства. Именно так она и поступала, воздействуя одновременно на все слои населения страны: народные массы она старалась подкупить показной любовью к религиозным обрядам и разработкой универсальных законодательных актов, правящий класс – преданностью интересам государства и не свойственной женщинам рассудительностью в политических и международных делах. — 108 —
|