|
Практически каждый по‑настоящему добившийся успеха пережил на этапе реализации идеи тяжелые времена, когда лишь вера в себя и титаническая воля позволяют не падать духом, а двигаться вперед. Наполеон не только не был исключением из правил, а напротив, доказал, насколько важно для охотника за удачей сверхсосредоточение в самый опасный период фрустрации – возникновения таких ситуаций, которые кажутся абсолютно безвыходными. Хотя если говорить о Наполеоне, по всей видимости, этот человек никогда не впадал в состояние, даже близкое к отчаянию, – его разум был настроен исключительно на победу. Его сатанинская самовлюбленность не предполагала поражений, а развитая с раннего детства кошачья изворотливость позволяла найти выход из любой ситуации. Даже после Ватерлоо он не считал себя побежденным, и это позволяло ему жить. «Я работаю всегда» – вот самоутверждение и самовнушение одновременно, на которых был замешан его имидж. Повторенное множество раз, оно стало колоссальной силой воздействия на воображение среднего человека и со временем превратило самого Наполеона в символ. Каждый поступок и каждое высказывание Наполеона даже в тяжелый период было таковым, словно он уже стал тем, кем жаждал стать, и в этом также заложена немалая доля его успеха. И все же до своей первой военной победы он влачил жалкое существование и едва сводил концы с концами, тихо посылая проклятия своему гадливому положению, чтобы еще больше сцепить зубы для новой борьбы. Глубоко переживающий свои проигрышные стартовые позиции, Наполеон сумел развить в себе такое обостренное чувство внутренней готовности побеждать, что оно оказалось несоизмеримым по силе с тем, чем обладали окружающие его люди. Именно поэтому первая же возможность выделиться отбросила всех остальных современников слишком далеко назад, чтобы они могли хоть как‑то конкурировать с психологическим настроем титана. Многочисленные биографы Наполеона свидетельствуют, что маниакальное желание работать проявилось у него уже в военной академии и не ослабевало в течение всей жизни, – оно было результатом описанных выше психологических проблем и, в свою очередь, обусловило способность генерировать новые идеи. Наполеона спас настрой на выживание: живя впроголодь и на грани конфликта с окружающим миром, он отторгнул себя от общества и отказался от всего, что не было прямо или косвенно связано с движением навстречу цели. В его жизни периода самоидентификации себя как личности не было места ни для любви, ни для женщин, и для какого‑либо отдыха… — 77 —
|