Наверное, нет необходимости говорить, что все в жизни таких самобытных личностей, как Нобель, Сорос или Гейтс, построено на точных просчетах. По сути, они и признаны гениями за реализацию множества сплетенных меж собой хитроумных схем, в которые, как бисерные ленты, вплетены различные по построению механизмы маркетинга, саморекламы и, конечно же, чистого бизнеса. Транснациональность мышления гениевПреодоление рамок национальной границы большинство гениальных личностей осуществляло, руководствуясь интуицией и пониманием, что для могучих идей не должно существовать ни географических преград, ни национальных границ. Практически все истинно талантливые люди отвергали национальное начало (за исключением тех случаев, когда национальные импульсы оказывались составной частью идеи, как, например, у Бисмарка) и легко были готовы, как Владимир Набоков, «менять страны, как фальшивые деньги». Главным вопросом для них всегда оставалась самореализация. Фрейд не раз без сожаления расставался с насиженным местом в пользу другого государства только за возможность достичь больших результатов в работе и большей степени влияния. Эйнштейн не задумываясь отправился из Европы в США, поскольку осознавал, что Новый Свет открывает совершенно иные горизонты для его исследований. Роден переехал на долгие годы в Бельгию, рассчитывая в этой стране быстрее преодолеть рубеж славы. Национальные границы, так же как и границы других государств, не производили абсолютно никакого впечатления на Ленина. Фромм сначала оставил Европу в пользу Соединенных Штатов, а позже, когда Америка исчерпала себя для его идеи, не раздумывая предпочел Мексику. Почти так же действовал и Сорос, когда сначала оставил родную Венгрию, чтобы получить образование в Великобритании, а затем – и Европу, чтобы прославиться в США. Пикассо и Дали на долгие годы уехали из Испании только потому, что Франция могла быстрее дать признание. То же самое сделал и Моцарт, бросившись из родного Зальцбурга в Париж, а затем и в Вену – за славой. Бетховен сделал то же самое, оставив родину в пользу Вены, где уже научились ценить музыку по достоинству. Юлий Цезарь десять лет рисковал жизнью вдали от Рима, покоряя дикие народы Галлии – только затем, чтобы прослыть на родине опасным человеком. Понятие родины и национальности практически не существовало, если только хотя бы на миг под сомнение ставился вопрос самореализации. Порой сложно понять и еще сложнее принять поведение гениев: Леонардо да Винчи без каких‑либо видимых эмоций воспринял падение родной Флоренции, и даже в глубине его души ни на миг не всколыхнулась мысль встать на защиту родины. Он чувствовал себя человеком мира, а не частичкой маленького клочка земли, раздираемой безумными стяжателями, которых он презирал и чьи жизни он ценил гораздо меньше жизней свободолюбивых птиц. — 369 —
|