|
Никогда не были Горбачевы всерьез озабочены и бытовыми проблемами, как и любыми приобретениями материального характера. Материальное всегда затмевали более крупные цели. Они с самого начала вместе стали охотниками за крупной дичью, потому‑то и достигли таких головокружительных высот во власти. В начале пути «быт» для послевоенного времени крайне изнуренной Советской страны казался приученным к терпению молодым людям вообще словом неуместным. Для народа, прибитого к земле сталинскими застенками, жизнь сама по себе уже казалась благом, невыдуманным раем. Михаила Горбачева, память которого сохранила такую экзотику, как сон с теленком, чтобы согреться, и Раю Титаренко, знающую шокирующие цивилизованного человека подробности жизни в передвижных теплушках, трудно было напугать темными декорациями советского семейного строительства. Зато детские эпизоды цвета плесени породили у целого поколения утробное желание двигаться к красивой, более яркой жизни, пропуская трудности, как воду сквозь пальцы. Для студенческой пары первого университета страны жить в разных комнатах общежития оказалось вполне приемлемо – никто не мечтал о житейских преференциях тотчас. Но то, что быт первых лет «ставропольского периода» был действительно тяжелым, очевидно. Как не приходится сомневаться и в том, что основной груз лег на женские плечи: в то время, когда Горбачев «ковал» в полях Ставропольского края высокие должности, его жене необходимо было заботиться о том, чтобы едва зажженный очаг не погас. А ведь она могла бы оставаться в Москве – вопрос об аспирантуре был заведомо решен (окончив университет на год раньше Михаила, она уже успела сдать кандидатские экзамены и приступить к написанию диссертации). Теперь же, отложив все научные начинания, бросив уютную столичную жизнь, молодая женщина на несколько лет оказалась в очень незавидном положении. «Коммунистической леди с парижским шиком» она станет много позже, а вот первые два года – в «запущенной» комнатушке в качестве квартирантов у любезных престарелых интеллигентов, естественно, без удобств, с туалетом, водой, дровами и углем на улице; затем еще три года, уже с появившимся в семье пополнением, – в громадной, на девять комнат, коммуналке. Наконец после этих испытаний у Горбачевых появилась отдельная двухкомнатная квартира. Тогда люди жили и гораздо хуже, многие бедствовали. Тест на дискомфорт семья сдала легко, наверное, потому, что впереди маячили очень яркие, манящие огни великой миссии. По словам Горбачева, только когда дочери исполнилось десять лет, они сумели «обустроить двухкомнатную квартиру» (полученную за семь лет до этого) и купить телевизор. Эти бытовые подробности хорошо отражают их общий внутренний мир. Во‑первых, забота о быте никогда не заслоняла главного – отношений. А во‑вторых, им для полноценной жизни хватало друг друга. Ярким подтверждением душевного единения могла бы послужить ставропольская переписка, когда письма писались друг другу постоянно, даже в ходе недолгих командировок. Общение являлось всем, и оно было желанным; с него все началось, и им все закончилось. — 30 —
|