|
Савельич, старый банщик знаменитых московских Сандуновских бань, вошел в подсобное помещение и положил в общую казну «красненькую»: – Вот мой вклад. Больше сегодня не работаю. Отдохну, а в мыльне-парильне пусть молодые повкалывают, клиентов поублажают. – Чего работать не хочешь? – удивился старший банщик Ребров. – И откуда в начале дня целая десятка? – Мне лавочник Тятин за услуги сотенную бумажку выдал! – Быть не может! За что?! – Не поверишь, Ребя! Я только сунулся убраться в парилке, где богач Путятин попарился, а тут – Семка Тятин. Говорит: «Не трогай ничего, дяденька! Дай мне обломок веника путятинского и пусти на полок, где богач-то лежал!» И сует мне вот этот стольник. Представляешь?! – Никак умом тронулся! Чего на грязный полок-то лезть да обтрепанным веником хлестаться – да еще за такие денежки?! – Точно, тронулся! Я когда ему пару-то поддал, услышал, как он, бедняга, шепчет жарко так: «Я – богач Путятин! Я – богач Путятин!» Ребров перекрестился: – Умалишенный, не иначе! Я не первый раз о нем слышу. Как-то мой приятель, официант в купеческом клубе, рассказывал, как этот самый Тятин у него за большие деньги тарелку грязную, немытую взял и потребовал туда жареного тунца положить. А тарелка-то путятинская как раз была, богач тоже жареного тунца до этого ел… – Это вы про чудачества лавочника Тятина говорите? – встрял молоденький банщик Сережка. – А мне про него приказчик с Кузнецкого Моста сказывал. Тятин у него темно-синий пиджак купил, точь-в-точь как у самого Ивана Ивановича Путятина. Лавочник-то перед зеркалом с полчаса вертелся и все приговаривал: «Я – богач Путятин!» – а потом пошел в цирюльню напротив и велел постричь его точь-в-точь под Путятина. – Может, магия какая? – опять перекрестился Ребров. – Может, этот Тятин порчу хочет на Ивана Ивановича навести? – А может, хочет Путятина обокрасть? – ахнул Сережка, и глаза его загорелись. – Надо в полицию пойти, а еще лучше частного сыщика нанять! – Одно баловство у тебя на уме! – гаркнул Ребров. – Эко выдумал – частного сыщика! А ну беги в парильню, там дел по горло! – И Ребров обернулся к Савельичу: – Ты у нас полвека служишь, что скажешь? Может, поговорить с самим Путятиным, а? – А что сказать? – хмыкнул старый банщик. – Никакой крамолы нет в том, что какой-то лавочник захотел попариться на любимом полке Путятина. Любой может в Сандунах помыться. К тому же вдруг они, купцы-то, об заклад побились? Они теперь обо всем обожают спорить да по рукам бить. Не наше это дело. Замнем для ясности… — 81 —
|