|
– Товар покупаю и деньги плачу. – Нельзя так говорить. Не «покупаю» – а «беру»! И деньги не «плачу», а «даю». И получается: я иду, например, не купить, а взять баранок на рубль. Чуешь разницу? – Вроде нет… – Ежели ты берешь, значит, у тебя есть на то право. И тебе не надобно покупать-унижаться. Понимаешь? Платят – по принуждению, будто ты должон кому-то. А ты не должон! Ты сам, по собственному хотению свои деньги даешь, на хороший товар их меняешь. – Забавно, – усмехнулся Кустодиев. – Но что изменится, если я по-другому говорить буду? – Ты ж не только говорить, но и мыслить по-другому будешь. Слова пришли и ушли, а мысли остались. Как подумаешь, так и жить станешь. Говорили же в старину: деньги за товар даю. А ведь дать можно только за стоящий товар. Выходит, правильно думать будешь, хороший товар и купишь! – Эко ты круто загнул, дядя! – присвистнул художник. – А ты не свисти, милок, деньгу высвистишь! – нахмурился торговец. – Ты учись, покуда есть у кого. Знаешь, как деньги давать продавцу надо, чтоб свою покупательскую выгоду не упустить? – Ну поучи! – согласился художник. – А то мне вечно всякую дрянь продают. Денег жалко! – Пока продавец вешает, надо ему в глаза смотреть или на затылок, если он к тебе спиной обернется. Давать ему деньги надо правой рукой, а сдачу брать левой. И еще хитрость есть. Как будешь брать сдачу, скажи про себя: «В мой кошель ваша деньга. Ваша казна – моя казна. Аминь!» И сказать это нужно три раза – быстро и чтоб никто не заметил. Художник недоверчиво пожал плечами: – А может, у продавца-то у самого вошь на аркане да блоха на цепи. Эдак ведь и нищету подхватить можно! – А ты гляди внимательней на него и на товар! Богатого сразу видно. А еще лучше в большой дорогой магазин иди. Купи хоть на копейку. А сдачу получишь да и прошепчешь про себя заветные слова. От богатого магазина не убудет, а к тебе ручеек денежный потечет: «В мой кошель ваша деньга. Ваша казна – моя казна. Аминь!» * * *История умалчивает о том, сколь быстро опробовал «магический ярмарочный опыт» художник Кустодиев. Но то, что, в отличие от многочисленного отряда других вечно полуголодных российских живописцев, Борис Кустодиев жил в достатке, это факт. Правда, все это касается дореволюционной жизни художника. После октября 1917 года, как известно, основная масса интеллигентов перебивалась на революционном пайке – «кусок хлеба да хвост селедки». К тому же Кустодиев заболел, обезножел… Но это уже совсем другая история. — 70 —
|