|
Половые – в смех: – Чудак ты, Петька! «Катеньками» да «канарейками» купцы купюры кличут. Говорят, ежели к денежкам с уважением, то и они тебя уважут. «Катеньками» сторублевые купюры называют, на них портрет императрицы Екатерины Великой изображен. А «канарейка» – это бумажный рубль, потому что он – пестренький, как канареечка. Парнишка почесал за ухом: – Любят господа купцы свои денежки, раз имена им дают. Вот бы мне пару «катенек», я бы похлеще купцов зажил. – Ну и прожил бы все враз! Нет уж, как денежки ни люби, а их лучше на дело отдать. Тогда и прирост будет. – Так и у купцов-то не всегда прирост! – вскинулся Петька. – Я сам слышал, как один орал на всю комнату: «Не возьму больше свиных хвостов! И эти-то не знаю куда девать!» Видно, накупил хвостов для холодца, а холодец-то никто у него не взял! Тут уж старшие товарищи в голос захохотали: – Ох, учить тебя, Петька! Свиные хвосты – это значит векселя закладные. Видать, твой купчина их слишком много набрал, вот и не хочет больше. Конечно, всегда лучше живыми деньгами за товар брать, чем закладными бумагами. А еще говорят: хвосты крутить. Это по-купечески будет – деньги по векселям требовать. * * *Вот такой поучительный разговор состоялся когда-то в трактире у Тестова. Что и говорить, уважали русские купцы свои денежки, имена им давали простые и разные, но всегда для слуха приятные. Послушайте, как звучит: «красненькая» или червончик. Так звали по цвету десятирублевку, большие по тем временам деньги – казенные служащие небольших чинов по «красненькой» в месяц получали. Торговые люди и мелкие денежки уважали. Известно: копейка рубль бережет. Пять копеек называли пятачком, десять копеек – гривенником (малая часть от когда-то «большой» серебряной гривны), двадцать копеек – понятно, двугривенным, пятнадцать копеек – пятиалтынным (пять раз по алтыну, а алтын – три копейки). Однако не всегда деньги именовались столь полюбовно. В Советском Союзе «деньжата» не уважались, и добывание их не поощрялось. Более того – деньги презирались. Считалось, что это – форменное зло, которое, правда, пока (до наступления коммунизма) приходится терпеть. Вот откуда идет все наше денежное неприятие. Но разве не пришла пора с этим кончать? Тем более что наступления коммунизма не случилось, а вот возврат капитализма с его любовью к хрустящей купюре уже произошел. Вспомним, как именовалась советская купюра в сто рублей – «мертвая голова». На ней изображалась голова Ленина в ужасающе коричневых тонах. Впрочем, «голова» эта была на всех «богатых» купюрах начиная с десятки. А в годы, завершающие советскую власть, появился банкнот достоинством в пятьсот рублей с головой вообще в трупно-красно-коричневых тонах. Словом, разложение в чистом виде… — 59 —
|