– Молодцы. Хорошо поработали. Теперь можно задуматься и о более высоких задачах – попасть в тройку призеров. Для этой цели мы пригласили опытного тренера Виктора Семеновича Марьенко. Бубукин остается вторым тренером… Ну и ну. Плакал наш памятник на трех вокзалах. – Валентин Борисыч, у вас есть что добавить? – Есть. Во‑первых, вы меня не спросили, буду ли я с Марьенко работать. А потом, друзья мои, вы сами прекрасно знаете, мы с вами все выложили, у нас еще не хватает мастерства, чтобы бороться за третье место. Делать бурю в стакане, для того чтобы просто работать, я не берусь за это. Мы не сможем быть в тройке. Даже в пятерке не сможем быть. Даже не хочу говорить на каком месте. Это как беременная женщина, хоть все на колени встанем, будем молиться, чтобы она родила в шесть месяцев – не получится. Надо ждать время – девять месяцев. Так же и у нас. Спасибо, я хочу вас поблагодарить, что вы со мной добились хороших результатов. Выполнили задачу. Я подаю заявление и ухожу. 11. Серьезный театрал«Локомотив» на следующий сезон вылетел в первый эшелон. Думаю, что Марьенко здесь не причем. Виктор Семенович вполне квалифицированный тренер. Просто таково было положение дел в команде. Другой вопрос, зачем было говорить красивые слова о тройке призеров. А я оказался в ФШМ, меня туда позвал Олег Лапшин. – Валентин, поработай, у нас хороший трамплин. Смотри, Маслов, Бесков, – все здесь разгонялись. ФШМ – уникальная школа. Она принадлежала всей Москве, и, соответственно, условия были шикарные. Хорошая база в «Лужниках», много прекрасных полей, два зимних зала для тренировок. На сборах ребят одевали, обували. Прекрасный тренерский состав. Поэтому оттуда вышло много выдающихся футболистов. Дали мне группу, в которой был Толя Кожемякин. Очень редкий футболист. Не случись с ним такая беда, ему не было бы равных. Быстрота, техника, удар с обеих ног. Физически хорош, с обводкой. Я испытал это на своей шкуре. На тренировке имел неосторожность выйти на поле персонально против него в квадрате шесть на шесть. А мне еще тридцать семь лет. С выносливостью все в порядке, за ветеранов неплохо играл. И этот шестнадцатилетний парень так меня возил, с моим‑то опытом, знаниями, да еще и оставшейся физикой, что я сделал вывод, растет очень большой футболист… Летом семидесятого пригласили меня в дорпрофсож и сказали: есть место. Звонили из Симферополя. Местная «Таврия» тогда принадлежала железнодорожному ведомству. Команда играла по второму эшелону и искала тренера для решения «высоких» задач. Павел Иванович Кузнецов объяснил, что город хороший, стадион потрясающий, зарплатой не обидят. Говорю: — 76 —
|